«На последнем дыхании»
Имя Кларка Грегга, снявшего «Удушье», может ассоциироваться у большинства зрителей с его ролями в «Искусственном разуме» и «Магнолии», или с фильмом «Что скрывает ложь», для которого Грегг написал сценарий. А может не ассоциироваться ни с чем. Чего не скажешь об имени человека, написавшего «Удушье». Чак Паланик — король контркультурной американской прозы. Его оранжевые книжки из серии «Альтернатива» нередко можно встретить в руках у продвинутых пользователей метрополитена. Его имя — само по себе брэнд. А двинул Паланика в киносмотрящие массы Дэвид Финчер своим фильмом «Бойцовский клуб».
Наивно было бы полагать, что фокус удастся дважды. Что новый фильм по роману Паланика снова встряхнет обывателя, а владельцы ресторанов начнут жаловаться на повсеместное распространение аферы «удушье». Во-первых, потому, что изображать удавленника с куском непрожеванного мяса в горле далеко не так увлекательно, как создавать локальные бойцовские клубы. А во-вторых, потому что этим просто незачем заниматься. Фильм Кларка Грегга вносит в этот вопрос окончательную ясность.
Герой «Удушья» — сексоголик и мошенник Виктор Манчини. Не слишком усердствуя, он пытается решить проблему сексуальной зависимости и разобраться в отношениях с матерью, которая доживает дни в сумасшедшем доме. До того как туда попасть она успела обеспечить Виктору экстремальное детство с угонами машин, тайными шифрами, освобождением зверей из зоопарка и постоянным бегством от полиции. И все это под аккомпанемент маминых дзенских наставлений. Сын усвоил их настолько хорошо, что навсегда утратил способность к нормальной жизни. Зато сохранил чувство недоуменного ужаса перед фигурой матери.
Среднестатистический читатель или зритель «Удушья» должен был бы узнавать себя в несчастном сексоголике Манчини, так как проблемы у парня вполне типичные: озабоченность сексом, обида на родителей, инфантильная попытка обманом завоевать заботу и любовь чужих людей, безосновательная вера в собственную исключительность. Лекарство Паланик прописывает то же, что и в «Бойцовском клубе»: взглянуть правде в глаза и убедиться: мир абсурден, ты не уникален, но остается свобода жить дальше и любовь, которая поможет существовать среди хаоса. Однако то, что в «Бойцовском клубе» звучало как диагноз «поколению, выращенному женщинами», в «Удушье» предстает ни к чему не относящимся жизнеописанием. Виктор Манчини не достаточно человечен, чтобы ему сочувствовать, и в то же время слишком оригинален, чтобы служить типажом. Возникает вопрос, как же тогда к нему относиться?
Кларк Грегг дает команду: смеяться. То, что у Паланика служит карикатурой на современного человека или изощренным издевательством над читателем, в экранизации превращается в повод для веселья. И только. Фильм точно соответствует книге по сюжету и включает массу забавных эпизодов. Большая часть из них разворачивается в музее под открытым небом, где воспроизводится быт колониальных поселенцев. Смешно, что доярка в перерывах между экскурсиями курит косяк, слуга заманивает учительницу младших классов в сарай, а заправляет всем этим балаганом лорд Чарли в исполнении самого Кларка Грегга. Но все это могло бы иметь место в любой средней комедии.
В экранизации «Удушья» потеряна не только идея, бог бы с ней. Потеряна агрессивная, эпатажная стилистика Паланика и его злость, которая питает роман энергией. Герои книги, по большому счету, неприятные психи, в фильме становятся милашками. Сэм Рокуэлл в роли Виктора и особенно Келли Макдоналд в роли доктора Пейдж Маршалл не только не выключают перед камерой свое обаяние, но и эксплуатируют его на полную катушку. Яркая Анжелика Хьюстон играет сумасшедшую мать героя с тем же апломбом, что в «Поезде на Дарджилинг». Довершает дело оригинальное режиссерское решение снять фильм про сексоголика почти целиком «выше пояса». Максимум натуралистичности приходится на сцены, где герой давится куском в ресторане. Но вместо того, чтобы вызывать всплеск эмоций, это выглядит как досадное недоразумение. В основном, все, что у Паланика грязно, отвратительно и цинично, у Грегга — эстетично, симпатично и смешно. Может быть, для фильма это не так уж плохо: есть чему умилиться, есть над чем посмеяться. Но культовое имя Чака Паланика не имеет над этой экранизацией ни малейшей власти. Неосведомленный зритель после просмотра не поинтересуется, кто написал всю эту занимательную дребедень. А если поинтересуется, то не оценит. Чак Паланик? Никаких ассоциаций.
