«Игры патриотов»
Юрия Грымова — режиссера колоритного, оригинального и в какой-то степени одаренного — разумеется, сейчас заклюют. Ругали этого продуктивного творца практически всегда. Довольно злостно и с не совсем понятным наслаждением. Собственно, причина нелестного отношения, как ни странно, заключалась вовсе не в качестве работы его многочисленных продуктов. Грымов, примеривший на себя образ возмутителя спокойствия, своевременно предстал перед публикой эдаким мальчиком для битья. Сейчас, учитывая большую всеядность аудитории, режиссер занял свою нишу, но случилось практически непоправимое. Эпатажный бунтарь и вечный экспериментатор просто-напросто вышел из моды. Он стал таким же чужим, как и персонажи его новой картины. Чужим во всех сферах своего творчества, в котором когда-то был признан.
Самое страшное и, наверное, даже обидное из всего вышесказанного в том, что его «Чужие» — работа действительно талантливая. Грымов, по капле выдавивший из себя рекламиста, на этот раз выверено кинематографичен. Фильм лишенный ожидаемого и излюбленного многими визионерства, все равно потрясающе красив. Оператор, четко улавливая ритм и настроение ленты, строит поразительно сложную постановку каждого кадра, которая ни разу не кажется вычурной. Выжженная картинка песчаных пейзажей гармонично сочетается с обилием крупных планов, где усталые лица актеров намеренно размываются вне фокуса. «Чужие», изобилующие, в общем-то, простыми приемами, сняты действительно архаично. Так уже давно никто не снимает, но трудно не согласиться, что подобная схематичность в контексте плоского повествования выглядит более чем эффектно.
Естественно, заслуженное восхищение от формы, которое присуще многим работам Грымова очень быстро отходит на второй план. Ужас неожиданно приходит, когда внимание концентрируется на сюжете и авторской позиции. Где-то спустя полчаса хронометража хочется вслух воскликнуть что-то типа: «Юрий Вячеславович, вы это серьезно?». Еще через полчаса, в которые приходиться утешать себя надеждами, возникает непреодолимое желание выбежать из кинотеатра. «Чужие» ввиду своей политически некорректной составляющей — кино потенциально опасное, ибо точка зрения самого режиссера, благодаря высокой художественности картины, может привиться и к зрителю, который ее не только проглотит, но и переварит.
История, рассказанная в ленте, происходит где-то на Востоке (позднее режиссер несколько раз упоминал Египет и Ливан). Под прицелом камер противоборствуют три силы — американцы, русские и соответственно местное население. Первые — воинствующие идеалисты, которые традиционно для независимого кинематографа символизируют худшее, что есть в человеке. Вторые — общаются исключительно на языке афоризмов, лубочно взывают к Богу и занимаются самопожертвованием во имя мнимой справедливости. Третьи — понимающе молчат, и несмело демонстрируют недовольство от повсеместного вторжения.
В принципе, главная беда картины даже не в ангажированности ее авторов. Грымов, обладая умением делать громкое, пафосное и исключительно агитационное кино, мог без труда добиться вполне внятного результата. Проблема заключается лишь в том, что сценарий лишен даже намека на тонкость анализа человеческих характеров.
Чужие в картине — это лицемерные американцы, которые последовательно, но крайне агрессивно навязывают свою демократию. На подобной мысли строятся все условные доказательства режиссера: вот, парочка врачей-гомосексуалистов, являющаяся демонстрацией излишней толерантности и морального разложения. Вот, училка преклонного возраста, которая ночью делает антибактериальную клизму, а утром бьет арабских детей по рукам, требуя от них пользоваться кухонными приборами. Вот, симпатичная американка, втайне от мужа отдающаяся грязному моджахеду. И так до самого финала, где в качестве эпилога - белым по черному процитирована небезызвестная фраза Джорджа Буша про «богом избранный народ».
Другой вопрос: как это должно восприниматься? Наверное, у зрителя думающего «Чужие» вызовут те же ощущения, что и сомнительная документалистика авторства Майкла Мура. Впрочем, гадливые чувства, с которыми зритель поглощал хитрые монтажные склейки «Фаренгейта 9/11» все-таки несравнимы с омерзением, зародившимся после просмотра фильма Грымова.
Эти картины кардинально отличают режиссерские цели. И если скандалиста Мура во многом можно было понять, то Грымова — три раза нет. Не будем забывать, что «Чужие» — кино антиамериканское лишь вторично. Первично — эта картина снята с сугубо патриотическими целями, она высоко оценена кремлевским руководством и снята при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии. Разумеется, это многое объясняет, однако подобные методы, когда на лживых контрастах мусолится чужая соринка в глазу, не только некрасивы и подлы априори, но и совершенно непростительны.
