«Мертвые дочери»
Испанский «Приют», продюсером которого выступил фаворит всех прошлогодних кинофестивалей Гильермо дель Торо, является тем самым случаем, когда грамотная талантливая режиссура тянет на себе до ужаса посредственный и вторичный сценарий. Канонически рассказанная создателями картины страшилка о призраках, получилась в меру абсурдной, предсказуемой и отстраненной от всяческого анализа. Бесконечные претензии авторов ленты на свежее прочтение классической истории и вовсе не склеились с банальным шаблонным повествованием. Визуально вылощенной картине не хватает связного рассказа, в котором насмотренный режиссер смог бы совместить свои визионерские умения со зрительской сопричастностью в происходящем русле событий. В принципе, нет никаких сомнений в уместности вкусовых пристрастий режиссера с трудно выговариваемым для русского языка именем Хуан Антонио Байона. В создание унылого камерного фильма ужасов он вкладывает максимум, что может вложить постановщик-дебютант. Однако аскетичный «Приют», умело наполненный прямыми цитатами из двух частей арджентовской трилогии «Трех матерей» («Инферно», «Подозрение», «Матерь слез»), к сожалению, оставляет впечатление зачетной картины студента института кинематографии, который точно знает «как», но определенно не знает «зачем».
Если вдуматься, ленте для успеха требовалось немного — доказать зрителю свою самодостаточность, но именно на этом пункте создатели и провалились. «Приют» — образец отсутствия и оригинальности идеи, и целостности сюжетной фабулы, на которых ныне в жанре киноужасов своеобразный дефицит. В картине с равным успехом узнаются «Другие» Алехандро Аменабара, «Темные воды» Хидео Накаты и прочая дюжина картин, где мир детей пересекается с загробной жизнью, в которой мертвые ищут точки соприкосновения с живыми людьми. На узнаваемом материале Байона постоянно запинается, теряет интересных персонажей и мешает немногочисленные сюжетные линии в хронологической сумятице.
 фильм ежеминутно скрипит половицами, эффектно хлопает дверьми, открывает потайные комнаты и атмосферно играет в прятки с несовершеннолетними покойниками |  |
Сценарную составляющую первого часа, местами удачно балансирующую между классическим хоррором и отчаянной драмой о женщине, которая вынуждена противостоять своему прошлому, выигрышно украшает главная героиня Лаура. Белен Руэда филигранно создает весьма убедительный портрет матери, для которой розыск потерянного ребенка осмысленно приравнивается к поиску своего личного прощения. Тревожность интимной ситуации в данном случае Байона мог бы привести к уместной моральной трагедии, но в последствие тоскливый «Приют» ненамеренно приглушается в палитре эмоциональной окраски, и история отчаянной женской тяги к материнству теряет смысл, логику и связность.
Байона, исходя из многолетних традиций, ежеминутно скрипит половицами, эффектно хлопает дверьми перед носом, открывает под лестницей потайную комнату, ведущую в домашний склеп, и атмосферно играет в прятки с несовершеннолетними неприкаянными покойниками, но ввиду неопытности губит драматическую составляющую, которая и без того хромает на обе ноги. Фильм за счет неоправданной трюковой показухи смещает акценты: напыщенный ранее психологизм упрощается, а мотивация игр с невменяемыми жмуриками лишается убедительности.
Создатели скромно поставленного ужастика с легкостью доказали свою техническую состоятельность, но к финалу сделали все для того, чтобы слабо подающая надежды лента оказалась очередной историей про плохое место, в котором губительная вредность назойливых мертвых отпрысков инфернального приюта достигла апофеоза. В фильме имеется максимум ощутимого режиссерского стиля, но вкупе с минимумом попыток для оживления духовной сущности картина приводит к малоприятному конечному результату. Впрочем, несмотря на все свои недостатки, детище Хуан Антонио Байоны и Гильермо дель Торо попало в сферу интересов почившей студии New Line Cinema, продюсеры которой намеревались приобрести права на создание римейка ленты. Что будет с переделкой картины, которая сама является скомпилированным сборником из штампов, не то, что представить, но и подумать страшно.
