«Сказка о потерянном времени»
Мысли о тревожном будущем Старого Света все чаще посещают европейских режиссеров, и новое подтверждение тому – фильм Кристиана Волькмана «Ренессанс». С одной стороны, он становится в один ряд с недавними антиутопиями «“V” значит вендетта» и «Дитя человеческое», в которых сегодняшние проблемы европейского общества спроецированы на будущее. С другой стороны, использование ультрасовременной анимационной технологии и обращение к эстетике черно-белых комиксов, заставляет вспомнить «Город грехов». «Ренессанс» - второй фильм Волькмана, и над ним режиссер работал шесть лет, вдохновляясь нуаром 50-х, экранизациями Филиппа Дика и немецким экспрессионизмом. В результате «Ренессанс», задуманный и выполненный как оригинальный проект, полон цитат, параллелей и отсылок, в том числе к киноклассике. Для дебютного фильма – ситуация вполне типичная, но есть в ней и некая философия, вполне отвечающая духу «Ренессанса». Проверенный тезис о том, что все новое – это хорошо забытое старое, прекрасно проиллюстрирован Кристианом Волькманом. Название фильма заставляет несколько перефразировать знакомую формулу: новое – это возрождение старого.
Самая яркая черта «Ренессанса», вызывающая наибольшие нарекания и, видимо, определившая мизерные сборы фильма – это непростая для восприятия форма. А ведь именно она принесла «Ренессансу» главный приз на анимационном фестивале в Аннеси. При создании картины использовалась технология motion capture (на актеров надеваются датчики, информация с которых поступает на компьютер, позволяя создать виртуальных персонажей с максимальной реалистичностью). «Ренессанс» выполнен в агрессивной черно-белой гамме, лишенной полутонов – этакий нуар 21 столетия. После фильмов «Кирпич» и «Черная орхидея», в которых Джонсон и Де Пальма, каждый на свой лад, пытались вдохнуть в нуар новую жизнь, эксперимент Волькмана выглядит особенно интересным. Фантастический Париж будущего в «Ренессансе» колеблется на экране, как отражение на воде. Расчерченный автотрассами, разрезанный полупрозрачными плоскостями, он каждую секунду распадается на множество осколков, словно картинка в черно-белом калейдоскопе. И среди этих осколков сложно бывает уследить за перемещениями героев, сложно бывает даже узнать их: черты всех лиц в «Ренессансе» постоянно искажены тенями и бликами. Впрочем, довольно быстро зритель начинает догадываться, что в фильме действуют классические персонажи черного кино, каждого из которых стереотип поведения выдает больше, чем черты лица.
Волькман выбрал для своего фильма хорошо знакомую зрителю сюжетную схему: в мрачном городе отважный полицейский, отягощенный внутренними исканиями, ведет расследование, в ходе которого встречает харизматичного доктора, роковую женщину и циничного злодея, а в конце концов находит страшную разгадку. Подобный сюжет можно со спокойной душой оставить без комментариев, зато интерес вызывает идейная составляющая фильма. Главная интрига «Ренессанса» - загадочные исследования, ставшие причиной похищения Илоны, сотрудницы корпорации «Авалон», чей лозунг «Здоровье. Красота. Долголетие» то и дело звучит на протяжении всего фильма. Эти исследования, как выясняется по ходу, связаны с болезнью под названием прогерия (преждевременное старение детей), лекарство от которой ищет Илона. (Можно вспомнить, что тема экспериментальных исследований над детьми развивалась и в фильме «“V” значит вендетта»: флэшбэк, объясняющий маску на лице главного героя). По первому впечатлению, сюжет, закрученный вокруг редкой и страшной болезни, выглядит намеренным и циничным усложнением и вызывает отторжение. Но когда все более отчетливо в фильме начинает звучать тема поиска бессмертия, отношение меняется. Дети-старики (от их появления в кадре по спине бегут неприятные муражки) – такой же красноречивый символ, как и в старом фильме Птушко «Сказка о потерянном времени». «Ренессанс» в конечном счете оказывается не только и не столько фантастическим триллером про будущее, сколько притчей о человечестве. О человечестве, которое в 21 веке все еще ребенок, но одновременно уже старик. О человечестве, которое легкомысленно и глупо теряет время. О болезненной, отчаянной попытке это время вернуть, преодолеть свою старость, и пережить ренессанс. И о том, что ренессанс невозможен.
