Смотря сериал «The Тёлки» Марии Агранович, постоянно ловишь себя на сравнении с ещё одним важным фильмом последних пяти лет – с «Текстом» Клима Шипенко по роману Дмитрия Глуховского. И там, и там главный герой - молодой человек с богатым тусовочным прошлым - попадает в критическую и практически безвыходную ситуацию. Только если у Шипенко бывший студент-филолог проживает чужую жизнь, то у Агранович журналист-пиарщик пытается воссоздать по кусочкам потерянную свою. Ну и немаловажно понимать то, что Глуховский – неплохой беллетрист, а Минаев, автор романа «The Тёлки», - писатель не очень (да простят нас его поклонники), зато хороший публицист, который знает, о чём пишет. И то, что было предметом его исследований 14-12 лет назад: СМИ, гламур, кокс, виски, брюлики, тачки – всё это уже не является таким привлекательным, как когда-то в «ДухLess'ах» с их производными и других произведениях журналиста и медиа-магната. Москва меняется со страшной скоростью.
Наверное, поэтому руководители платформы, заказавшие минисериал «The Тёлки», оставили Минаеву должность креативного продюсера и позвали писать сценарий не самых известных, но голодных до нестандартных сюжетов сценаристов. Скриптрайтеры переделали всю канву с ног на голову, чтобы фильм соответствовал современности. Главный герой – Андрей Минкин (Милош Бикович) остался всё тем же тусовщиком и пижоном, но не уважаемым медиа-менеджером, а успешным чёрным пиарщиком, содержащим на пару с Викой (Любовь Аксенова) контору с большим штатом. Минкин готовится к беспроигрышному тендеру, сулящему ему и его подельникам баснословные деньги. Но в самый величественный момент сделка срывается, и Андрей остаётся вообще без ничего. И это для него страшнее, чем подтверждённый диагноз смертельной болезни, как в романах.
Всему виной – женщины. Если в книгах Минаева круг общения Минкина состоит из нескольких обиженных «тёлок», то в фильме их столько, что в какой-то момент трудно понять, кто из них кто, и начинаешь путаться. Есть жена Андрея - дочка влиятельного миллионера - Лера (Ксения Акиньшина), есть жена босса Рита (Анна Слю) и её сестра Варя (Изабель Эйдлен). Есть ещё чья-то богатая жена (Виктория Толстоганова), и где-то на горизонте к Минкину подкатывает Паулина Андреева в роли адвоката Ольга. Последняя вроде бы кажется положительным персонажем, но это было бы очень странным в таком-то террариуме. Смешались в кучу люди, кони, тёлки, все друг другу изменяют, все врут, все мечтают друг другу отомстить, у всех есть компроматы на всех.
Свою деятельность «черного пиарщика» сам Минкин, смеясь, объясняет следующим образом: «мы убиваем людей». Однако скоро прольётся настоящая первая кровь, потом другая, компромат сыпется тоннами - теперь уже на главного героя. В результате, у Минкина денег нет, машину эвакуируют, телефона нет, аккаунты во всех соцсетях закрыты, онлайн-банкинг заблокирован, документов нет, бывший босс куда-то пропал, беременная жена подаёт на развод, на нём ещё висит долг в 200 «лямов» (в какой валюте, в фильме умалчивается, да это и не важно). За ним бегают по всей Москве не совсем умные полицейские, которые жаже не могут достойно проводить допросы (на все вопросы в свой адрес Андрей может отвечать только: «Я понятия не имею, о чём вы»). И когда Андрей начинает понимать, что против него все и вся, то он начинает своё расследование в поисках ответа на вопрос, кто мог его так подставить и за что? И понеслись кафкианские ужасы быстрее, чем все спортивные тачки в фильме вместе взятые.
Главная претензия к «The Тёлкам», конечно, заключается не в мотивации героев. Какая тут может мотивация, если кадр залит уже вышеперечисленной «минаевщиной»: как проходят гламурные пати отлично знают, но не читают единицы, а читают, но не знают, как это всё делается, почти все. Здесь спокойно водят Porsche после употребления запрещённых веществ или алкоголя, здесь ищут себе пару через Tinder, тут выкладывают неприличные фото и видео на те ресурсы, которые уже месяц скоро будет, как признаны экстремистскими в России.
Главная претензия – это к диалогам. В «тёлках» герои говорят пошлыми и банальными афоризмами («На меня надвигается комета под названием “Климакс”», «Поехали ко мне на чаёк, кофеёк» - «Зачем чаёк? Может, сразу займёмся десертом?» и так далее). Сцепками для этих милых глупостей становятся мат и слэнг для тех, кто в курсе. Мы не ханжи, мы сами порой можем ругаться грубее, чем герои Вселенной Минаева, но именно то, что каждый из нас использует обсценную лексику в сотни раз чаще, чем слышит её в фильме, обнуляет смысл её появления в художественном, в общем-то, произведении.
Что в этом плохого? Ровным счётом ничего. Но так это и есть причина, по которой в «The Тёлках», как поётся в песне, «никого не жалко, никого», а, значит, переживать некому и не за что.
