Если вам хочется прочесть свою рукопись родственнику или другу, сделайте это, но не просите его высказывать свое мнение. Скорее всего, он не обладает такими знаниями, как вы, и его совет принесет больше вреда, чем пользы. В связи с этим он не сможет должным образом оценить ваш текст, и вы поставите его в неудобное и неприятное положение.
Но если вы чувствуете потребность прочесть кому-то свое произведение, попросите этого человека сказать, в какой момент он начнет чувствовать усталость или скуку. Этот момент укажет вам на то, что конфликта нет, а его отсутствие — верный признак плохой аранжировки героев, иначе говоря, они не готовы к борьбе, между ними нет единства противоположностей, как нет в вашей композиции и бескомпромиссного ключевого персонажа. Если все это упущено, то у вас нет цельной работы — только набор слов.
Вы можете возразить на это, что ваши зрители не отличаются высоким интеллектуальным уровнем, необходимым для осмысленного восприятия вашего текста. И что же? Разве это отменяет вышесказанное? Нет, не отменяет, поскольку чем умнее человек, тем быстрее он заскучает, если с самого начала не ощутит предчувствие конфликта.
Конфликт — сердце любого литературного произведения. Не было на свете такого конфликта, который нельзя было бы предчувствовать. Конфликт — это колоссальный поток, который, подобно атомной энергии, одним возгоранием порождает целую серию взрывов.
Не бывает ночи без сумерек, утра без рассвета, зимы без осени, лета, которому не предшествовала бы весна; все они — предвестники грядущего события. Но это предвестие не всегда одинаково. В действительности не бывает двух одинаковых зим или рассветов.
Пьеса без конфликта создает атмосферу запустения, ощущение распада.
Без конфликта была бы невозможна жизнь на Земле или, если уж на то пошло, во всей Вселенной. Литературное творчество — это всего лишь отражение вселенского закона, который правит и атомом, и созвездиями у нас над головами.
Поставьте друг против друга двух фанатиков или две противоборствующие группы, и сможете ощутить предчувствие конфликта потрясающей силы.
Кинокартина «Тридцать секунд до Токио» прекрасно иллюстрирует нашу мысль. Первые две трети фильма лишены какого-либо конфликта, тем не менее зрители следили за развитием сюжета как завороженные. Почему? Какими чарами режиссер опутал зрителей, приковав их внимание к экрану? На самом деле все очень просто. Они предчувствовали конфликт.
Один из персонажей фильма, офицер, говорит собравшимся летчикам: «Парни, все вы вызвались участвовать в исключительно опасной миссии. Она настолько рискованна, что в ваших собственных интересах не обсуждать даже между собой, куда мы можем отправиться».
Это предупреждение — отправная точка истории. Затем герои проходят длительную программу подготовки к предстоящему опасному полету, который им обещан.
Предупреждение очень многообещающе; в нашем случае это конфликт.
Было ли затянувшееся ожидание оправданным или нет в данной истории — вопрос за рамками нашего обсуждения. Важно помнить, что зрители, затаив дыхание, ждали два часа, пока наступит тот самый момент, когда до Токио останется 30 секунд пути.
Если пара равных по силам боксеров встречается на ринге, то все ожидают увидеть захватывающий поединок. То же самое можно сказать и о сцене.
Вы соглашаетесь, что это так, но как вывести на сцену убедительных бескомпромиссных героев, заставив зрителей предчувствовать конфликт в самом начале пьесы или повествования?
Я полагаю, что это самая простая из задач, стоящих перед писателем. Возьмем, к примеру, Хельмера, героя «Кукольного дома». Его непримиримость по отношению к малейшим проступкам служит предвестником неотвратимых проблем в будущем. Что он сделает, когда узнает, что Нора подделала подпись ради него? Смягчится? Мы этого пока не знаем, если только начали читать пьесу. Ясно одно: проблема возникнет. Любой бескомпромиссный герой вызывает подобные ожидания.
Шесть погибших солдат, персонажей «Предайте павших земле», протестуют против несправедливости. Сам их поступок предвещает конфликт. (Они бескомпромиссны.)
Предчувствие конфликта есть то, что в театральной среде называется напряжением.
Широкая публика под понятием психологии обычно подразумевает здравый смысл или смекалку. Любого автора, недооценивающего «здравый смысл» своей аудитории, ждет неприятное открытие.
О вашей пьесе станет судить никогда не слышавший о Фрейде человек, сидящий рядом с профессиональным критиком. Если в ней нет конфликта, никакие ухищрения или блестящие диалоги не подействуют на этого среднестатистического представителя вашей аудитории. Он знает, что пьеса плохая. Откуда? Ему было скучно. Его здравый смысл, его врожденная способность отличать хорошее от плохого подсказали ему это. Он ведь заснул, разве нет? По его мнению, это верный признак того, что пьеса плоха. Для нас подобная реакция означает, что в пьесе нет конфликта или хотя бы намека на его возникновение в будущем.
Люди не доверяют незнакомцам. Только в процессе конфликта вы можете показать, на что способны. В конфликте раскрывается ваше подлинное «я». На сцене, как и в жизни, каждый поначалу является незнакомцем, который еще не проявил себя. Про человека, поддерживающего вас в тяжелые времена, можно сказать, что он проявил себя в полной мере. Нет, зрителей вам не провести. Даже неграмотный знает, что вежливость и умная речь не обязательно свидетельствуют об искренности или дружеском расположении. Другое дело — самопожертвование. По аналогии с этим можно утверждать, что предчувствие того, как герой поведет себя в определенной ситуации, так же необходимо, как воздух для человека.
Итак, предчувствие конфликта подсказывает зрителю, что вскоре он проникнет в саму суть вещей. Поскольку большинство людей склонны к притворству и прячут от мира свое истинное «я», нам интересно увидеть, что происходит с персонажами, вынужденными раскрыть свой настоящий характер под давлением конфликта. Предчувствие конфликта — это еще не конфликт, но мы с нетерпением ждем, когда ожидания будут оправданы. В конфликте мы вынуждены раскрыться. Похоже, саморазоблачение других людей или нас самих в определенной степени завораживает внимание каждого.
Нам не кажется, что следует убеждать каждого писателя непременно прибегать к такому приему, как предчувствие конфликта. Важным и самым трудным является вопрос о том, как это сделать. Например, уже первая реплика пьесы Клиффорда Одетса «В ожидании Лефти » предвещает невероятное напряжение.
ФЭТТ. Вы так ошибаетесь, что мне даже не смешно.
Фэтт и стоящие на трибуне гангстеры выступают против забастовки. Те, к кому они обращаются с речью, — другие персонажи пьесы — за забастовку.
Бедность заставляет потенциальных бастующих что-то предпринять, чтобы улучшить свое положение. Они озлоблены, голодны, полны решимости. Им нечего терять. Они должны бастовать, если хотят выжить.
С другой стороны, есть Фэтт и парни из банды. Если профсоюз пойдет на забастовку, бандиты окажутся не у дел. Видите ли, это не рядовые гангстеры, а гораздо хуже. Они представляют интересы коррумпированной профсоюзной верхушки. Если забастовка состоится, они потеряют жирный куш — профсоюзные взносы. Это не обычная забастовка — это революция.
Каждая из сторон либо вот-вот проиграет, либо получит все. Само по себе решительное противостояние этих людей создает напряжение, которое, согласно нашей терминологии, можно считать предвестием конфликта.
Полные решимости люди, противостоящие друг другу в ожидании открытой схватки, заставляют нас предчувствовать неизбежность конфликта до победного конца.
Смертельные враги ни при каких обстоятельствах не смогут пойти и не пойдут на компромисс. Один должен уничтожить другого, чтобы выжить. Сведите все это воедино, и таким образом, безусловно, создадите предчувствие конфликта.
Читайте также:
Кинодрафт: обзор новинок «Альпины нон-фикшн»
Кинодрафт: «Миф и жизнь в кино» Александра Талала
Кинодрафт: «Миф и жизнь в кино» Александра Талала (избранные цитаты)
Кинодрафт. «Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева»
Рецензия на книгу Гильермо дель Торо и Корнелии Функе «Лабиринт Фавна»
«Звёздные войны» на бумаге: одиннадцать друзей Хана Соло
«Звёздные войны» на бумаге: новое в истории о ситхах
«Звёздные Войны»: роль сюжетных мотивов в композиции саги Джорджа Лукаса
«Один день на войне»: фильм, который никогда не решатся поставить. Фрагмент 1
