«Из жизни марионеток» (Aus dem Leben der Marionetten), ФРГ, 1980; реж. Ингмар Бергман, в ролях: Роберт Атцорн, Кристин Бухеггер, Мартин Бенрат, Вальтер Шмидингер, Рита Руссек, Лола Мютель, Карл-Хайнц Пельсер, Хайнц Беннет.
Петер Эгерман убивает проститутку. Следователь, общаясь с его родными и знакомыми, пытается докопаться до причин случившейся катастрофы.
Именно «катастрофой» называют произошедшее с главным героем титры, перебрасывающие нас во времени то вперёд, когда те или иные персонажи дают показания, то назад, когда мы становимся свидетелями сцен из жизни Петера Эгермана за две недели до убийства, за пять дней, за пятьдесят минут. Что случилось с ним - с этим человеком, возжелавшим убить другого человека?..
Бергман даёт слово убийце, но тем самым не слишком приближает нас к искомому ответу. Да, Петер отдавал себе отчёт в ненормальности своих мыслей и рассказывал о них психиатру (тот слепо выписал кофе и прогулки). Но почему он два года удерживался - а тут распустился?.. Не сумев помочь вовремя, профессор Йенсен уже постфактум пытается поставить диагноз, примешивая в него и отношения с матерью, и подавляемую, быть может, гомосексуальность. «Он соответствовал роли, продиктованной ему воспитанием и средой», - делает врач свой запоздалый вывод, полагая, что в присутствии проститутки для Петера «перестали существовать запреты». Но так ли глубок этот анализ?..
С одной стороны, автор фильма говорит устами героя о «пресыщении», с другой - усматривает корни преступления в его сексуальной неудовлетворённости, хотя Петер и утверждает, что в этом плане у них с женой всё в порядке - и убить он её хочет вовсе не поэтому. Режиссёр балансирует на грани фола, вводя в сюжет пару весьма откровенных эпизодов, один из которых разворачивается в пространстве пип-шоу - места, где мужчины платят за то, чтобы смотреть, не имея возможности дотронуться. Именно на этой арене и закончилась жизнь несчастной Катарины Крафт - тёзки Катарины Эгерман, отчасти на неё похожей.
Принципиальное отличие между ними заключается в том, что одна Катарина одевает людей (жена героя работает в доме мод и готовится к очередному показу), тогда как другая - раздевается за деньги. Но что модели, облачённые в красивые платья, что стриптизёрши, лишённые как стыда, так и фигового листочка, - это всё образы, те самые условные марионетки: мы видим их (как видим и самого героя), но не можем заглянуть по-настоящему в их души.
В одной из самых протяжённых сцен картины Бергман соединяет воедино сразу несколько важных для себя мотивов. Перед нами письмо (дистанционное общение двух людей, не предполагающее их непосредственной близости), рассказывающее о сне (нечто нематериальное и иллюзорное, если и предлагающее близость, то не фактическую, а фальшивую), в котором герой пытается вступить с женой в сексуальный контакт (а Бергман не стеснялся говорить о сексе как о важнейшей составляющей семейной жизни) и который заканчивается в итоге внезапной смертью (ложной, так как на деле жена мирно спала по соседству). Позднее, в воспоминаниях, великий творец посчитал этот эпизод лишним для данного фильма, якобы утяжеляющим его, но с этим его мнением можно всё же поспорить: как-никак, здесь концентрируются темы, всегда имевшие значение для творчества Ингмара Бергмана.
Хочется поспорить и с авторской оценкой ленты: самому Бергману она нравилась, но вряд ли её можно назвать в полной мере удачной. «Из жизни марионеток» похоже на «Ритуал»: те же беседы со следователем под магнитофон, те же пространные монологи. Формат, удобный для составления психологического портрета, но не располагающий к себе зрителя: за разрубленный по кусочкам сюжет трудно уцепиться, персонажам в итоге непросто сочувствовать.
Хотя сопереживать Петеру Эгерману не тянет в любом случае: человек, совершивший убийство в первые же минуты фильма, вряд ли вызовет у кого-либо симпатию - и многим будет явно не по душе разбираться в том, что же привело его к этому преступлению. Оставаясь предельно отстранённым (и даже убрав присутствовавший в прологе цвет на всё время дальнейшего повествования вплоть до финала), Бергман обдаёт этой холодностью и нас - в результате чего особенно тёплых чувств к этой картине не остаётся. Снятая на чужбине, она кажется чужой в его потрясающей фильмографии.
См. также:
Ни дня без Бергмана: «Змеиное яйцо» (1977)
Ни дня без Бергмана: «Лицом к лицу» (1976)
Ни дня без Бергмана: «Сцены из супружеской жизни» (1973)
Ни дня без Бергмана: «Шёпоты и крики» (1972)
Ни дня без Бергмана: «Прикосновение» (1971)
Ни дня без Бергмана: «Ритуал» (1969)
Ни дня без Бергмана: «Не говоря уж обо всех этих женщинах» (1964)
Ни дня без Бергмана: «Сквозь тусклое стекло» (1961)
