«Улыбки летней ночи» (Sommarnattens leende), Швеция, 1955; реж. Ингмар Бергман, в ролях: Гуннар Бьёрнстранд, Эва Дальбек, Улла Якобссон, Бьёрн Бьелфвенстам, Ярл Кулле, Маргит Карлквист, Харриет Андерссон, Оке Фридель, Найма Вифстранд, Гулл Наторп.
Мистер Эгерман, адвокат средних лет, во сне называет имя своей бывшей любовницы - Дезире Армфельдт, 29-летней актрисы, чем вызывает законное беспокойство у юной жены, 19-летней Анны, которая, будучи уже два года замужем, до сих пор остаётся девственницей и в которую влюблён Генрик, сын Фредрика от первого брака. Позднее, оказавшись поздно вечером у Дезире дома, Фредрик сталкивается там с новым любовником «женщины не самых строгих правил» - графом Карлом Магнусом Малкольмом, женатым на Шарлотте. Все они - включая служанку Петру и конюха Фрида - проводят по-своему упоительную белую ночь в загородном доме старшей госпожи Армфельдт...
Бергман продолжает шутить - и делает это всё удачнее. «Улыбки летней ночи» - его ответ беззаботным комедиям Шекспира и иных прославленных классиков, где наряду с остротами и донельзя забавными ситуациями (в том числе с падением в лужу и последующим переодеванием в чужой домашний халат) присутствует и определённая критика представленных в произведении типажей.
Городок, в котором проживают герои, мал настолько, что все друг друга знают и все со всеми приятельствуют. Супруга любовника любовницы адвоката оказывается подругой его жены, отчего утаить что-либо сокровенное - ну решительно невозможно. При этом устоявшееся положение дел никого, кажется, особо не волнует - разве что замужнюю девственницу, которая на всякий случай уточняет об интимных связях: «Получается, то, что радостно, не может быть добродетельно?..»
«Жене я прощаю измены. Но если кто-то посягает на мою любовницу - я превращаюсь в тигра», - вспыльчиво кричит граф-драгун жене; «Соблазняйте любовниц, но покушение на честь жены превращает меня в дикого зверя», - признаётся он уже при любовнице. Неудивительно, что у самой Шарлотты при всей её внешней «независимости», составилось о противоположном поле не самое лестное впечатление: «Мужчины - мерзкие, никчемные и напыщенные. И покрыты шерстью, как обезьяны».
«Мужчины не в силах понять, что для них лучше. Мы должны вывести их на правильный путь», - говорит уже Дезире, специально собравшая всех вместе, чтобы вернуть в свои объятия ускользнувшего кавалера, очевидно неудовлетворённого браком («Она любит меня так, будто я её отец», - огорчён Фредрик поведением Анны, соглашаясь, тем не менее, терпеть и даже не пытаясь изменить это положение силой). Задуманная актрисой многоходовочка, призванная «правильно» соединить все пары, вполне в духе её театральной героини, которая также «имеет необыкновенную власть над мужчинами» и со знанием дела рассуждает со сцены: «Любовь - это непрерывная игра с тремя мячами, имя которым - сердце, слова и чресла. О, как легко играть этими мячами!»
Вообще, как и у Шекспира, тут много одновременно простых и замысловатых афоризмов: «Женщина редко смотрит на мужчину с эстетической точки зрения», «Бывший любовник, превратившийся в друга, может быть очень полезен» (так полагает мать Дезире, у которой тоже была бурная молодость); «Опасайся щедрых жестов - они слишком дорого обходятся и весьма дурно пахнут».
Немало и уморительных колкостей: «Спазмы в твоём пупке ты способен превратить в событие исторической важности», «Говорить буду я, даже если мне нечего сказать», «Здесь не театр, Фредрик, дорогой» - «А так похоже на дрянной фарс». Персонажи Гуннара Бьёрнстранда и Эвы Дальбек словно бы продолжают те диалоги, что начались у них в лентах «Женщины ждут» и особенно «Урок любви»; она к тому же кусает его палец и принимает в его присутствии ванну, предлагая «оживить былые воспоминания». Так и хочется сравнить эту пару с Джеймсом Стюартом и Грейс Келли: разве справедливо, что американцы куда как более знамениты, когда и шведы - такие молодцы?!.
Как водится, нравы богачей оттеняются поведением простолюдинов. За эту линию отвечает не отличающаяся стеснительностью 18-летняя служанка Петра, сперва откровенно флиртующая с хозяйским сыном, а затем уступающая весёлым ухаживаниям конюха - вылитого сатира, развлекающегося с нимфой (ему, к слову, и принадлежат определения «улыбок летней ночи»).
Вполне в шекспировском духе присутствует тут и «мистика»: на ужин подают вино с «таинственной обольстительной мощью», вобравшее в себя как капли грудного молока, так и семя молодого жеребца. Но даже это - лишь элемент задуманного спектакля, подчиняющегося своим правилам, равно как и королевская кровать не чудом, а ухищрением техники позволяет привезти из соседней комнаты спящую красотку.
«Комедия - слишком мирское для божьего человека», - полагает Фредрик в разговоре со своим сыном-теологом, и чтоб фильм не казался уж совсем «пустым», Бергман добавляет в него немного страдальческих мыслей о самоубийстве, фигурку Смерти в бьющих часах и игру в «русскую рулетку» - по счастью, с холостым патроном. В финальном же кадре он показывает мельницу, словно бы говоря: всё перемелется.
См. также:
Ни дня без Бергмана: «Женские грёзы» (1955)
Ни дня без Бергмана: «Урок любви» (1954)
Ни дня без Бергмана: «Вечер шутов» (1953)
Ни дня без Бергмана: «Лето с Моникой» (1953)
Ни дня без Бергмана: «Женщины ждут» (1952)
Ни дня без Бергмана: «Такого здесь не бывает» (1950)
Ни дня без Бергмана: «Летняя игра» (1951)
Ни дня без Бергмана: «К радости» (1950)
