«Кинотавр» решил продолжить прошлогоднюю традицию, и включил в свою программу дебютов хоррор – в прошлом году это была треш-хоррор-комедия «Мертвым повезло», действие которой разворачивалось в хижине в лесу, а на этот раз в подобной хижине бушевали уже лесные духи – лешие да кикиморы болотные, жертвою которых стал солист провинциального музыкального театра, попытавшийся укрыться в лесах от угрызений совести.
Снять хоррор по славянским мифам – идея прекрасная, и за сам факт обращения к материалу можно было бы простить многое. Благо, технически все исполнено прекрасно – в темных сценах все видно, демоны пугают, зайцы бегают и медведи рычат. Однако режиссеру пока недостает умения правильно рассказывать историю – на протяжении первых тридцати минут зритель ни за что не догадается, картину какого жанра ему предстоит смотреть, а нравственная проблема, которая стала причиной нашествия духов, озвучивается только в середине фильма. В результате выходит, что для хоррора в фильме недостаточно драмы, а для драмы – бытового хоррора. Но, в целом, дебют получится довольно интересным. Девушкам особенно нравится.
Режиссерский дебют актрисы и фотомодели из Владивостока и подруги Данилы Козловского Ольги Зуевой никак не назовешь женским кино. Да, тут присутствует история любви – куда без нее, но в остальном это рэп-баттлы в исполнении Козловского, монологи в исполнении Козловского, купание нагишом в исполнении Козловского в компании с Ильей Маланиным, у которого в фильме, как бы, главная роль. Кино пацанское, нервное, немного глянцевое, с многочисленными пролетами над городом, которые так навязчиво мелькали в кадре «Тренера», где Козловский сидел в режиссерском кресле, а актриса Ольга Зуева была спойлером к истории отношений персонажей Козловского и Ирины Горбачевой. Не станем предполагать, кто на самом деле занимался постановкой «На районе», а кто стоял рядом – это все домыслы, а все совпадения случайны – Зуева так Зуева.
Вопрос в другом. Фигура Козловского каждый раз при появлении на экране вырывается на передний план – Козловский что-то невнятное бормочет под нос, и его некому остановить. О смысле текстов, произносимых его персонажем, приходится догадываться. Это, наверное, самое невнятное кино фестиваля, в котором Козловский пытается сыграть персонажа, которого он совершенно не понимает. А Маланину, которого режиссер Зуева за что-то назвала дебютантом, как совести этого фильма, приходится за все отдуваться.
Два часа из жизни Льва Николаевича Толстого и поручика Колокольцева, снятый по короткому рассказу из книги историка литературы Пала Басинского, о попытке графа выступить с защитой обвиненного по пустяковому делу солдата, которому грозила смертная казнь. Кино удивительным образом срезонировало с последними событиями в нашей стране – и с делом «Седьмой студии», и с арестом Андрея Сенцова, и отсутствием производства по крупным коррупционным делам. Все это уже было в истории России и известно, чем закончилось.
И если бы Смирнова со сценаристкой Анной Пармас ограничились лишь историей невинно осужденного писаря, все было бы восхитительно, но авторы картины, словно бы получили заказ от музея Толстого в Ясной Поляне. Они с упоением рассказывают о забавных чудачествах графа, о жизни его семейства, об аргентинской гуано и черных свиньях – обо всем том, что никак не добавляет смысла главной теме фильма, а лишь дает больше экранного времени коллизиям, никакого отношения к тому самому назначению не добавляющих. От этого хронометраж раздувается до двух часов, главный конфликт возникает где-то за полчаса до финала картины, в то время, как зритель, насладившись русской пасторалью, через час просмотра невольно начинает поглядывать на часы.
Чувственно снятая мелодрама об отношениях выпускника, который влюбляется в репетитора, с которой он изучает французскую литературу. История, которой было достаточно короткого метра наполнена студенческим символизмом, вроде нераскрывшихся бутонов и зашторенных пыльных штор.
Короткометражная работа Коломейца «Тоня плачет на мосту влюбленных» участвовала в конкурсе «Кинотавр. Короткий метр» и была трогательным рассказом о жизни молодежи, но кто бы мог подумать, что он зайдет на территорию отношений с женщинами среднего возраста… Впрочем, ничего плохого в этом нет, наверное, правда, смущает рейтинг фильма 12+, который предполагает, что школьники с этого возраста смогут познать, что значит песня «Учительница первая моя» из «Дня радио».
Герой новой режиссерской работы Натальи Мещаниновой – ветеринар, работающий на притравочной станции. Как только появилась такая возможность, он ушел из дома от матери-алкоголички, и поселился в глухом лесу, в месте, где выращивают и содержат животных для тренировки охотничьих собак. Бегство от внешнего мира со временем превратило его в такого же дикого зверька, который живет в своей конуре, готового поранить тех, что причиняет вред его хозяевам, но попытавшись сбежать из конуры с раненой собакой на плечах, он понимает, что во внешнем мире он погибнет.
Мещанинова снимала с почти документальной достоверностью, демонстрируя будни притравочной станции, людей, которые не калечат животных, как может показаться, а проявляют о них безмерную заботу. «Сердце мира» оказалось одним из таких фильмов, которые если не принимаешь сразу, не можешь забыть ровно до тех пор, пока не примиришься с ним. Равнодушным оно не оставляет, просто иногда дольше доходит до сердца, но тут все зависит от толщины кожи.
Закрывал конкурс «Кинотавра» фильм Анны Матисон «Заповедник», в основу которого легла одноименная повесть Сергея Довлатова. Прежде авторы были более честны перед зрителями, именуя картину «Пушкин, Виски, рок-н-ролл», потому что, к сожалению, от первоисточника в фильме осталось только место действия – заповедник «Пушкинские горы», где все дышит именем поэта, да история запойного интеллигента, превращенного в рок-музыканта, который отправился в этот уголок культуры на подработку. Не стоит искать тут духа Довлатова или текстов его произведений – это совсем другая музыка.
Сергей Безруков недавно обнаружил в себе новый талант, собрал музыкальную группу и в свободное от управления театром и съемках в кино время предается музицированию. В фильме этот талант он демонстрирует в полной мере – играет композицию со словами из первой главы «Евгения Онегина» на электрогитаре, собранной из лопаты, изображает персонажа «Заводного апельсина», много говорит про Пушкина и, как водится у Довлатова, выпивает с коллегами по работе. В картине достаточно фантазии – оригинально вплетенные в повествование флешбеки, музыкальные номера, есть русалка, дуб у Лукоморья, говорящая голова и охота на зайца банками со сгущенкой. И это даже история любви взрослых людей, которые не готовы мириться с обстоятельствами своей жизни. Проблема только в том, что в контексте «Кинотавра» это вполне зрительское кино, снятое с большой любовью режиссера к исполнителю главной роли, выглядело более чем странно. А после показа «Сердца мира» и вовсе казалось прибывшим из какой-то другой вселенной, где Гоша Куценко в бакенбардах изображает «Наше всё», от Пушкина остался только пейзаж, а от Довлатова – одно название.
