За последние два года режиссеры очень активно взялись приглашать Вас на съемочные площадки. Какое ощущение после театра погружаться в мир кино именно в качестве актера, а не человека, который приходит на площадку к отцу, к деду?Для меня это всегда была одна профессия, я никогда не делил ее для себя на «актер кино» и «актер театра». Скорее всего, между двумя этими видами искусства разница существует, но для меня в этом не было ничего неожиданного и нового. Всё всегда зависит от истории, которую предлагают, и от людей, вовлеченных в эту историю. Если она заинтересовывает, если за нее хочется браться — тогда всё идет туда, куда нужно. А когда личной вовлеченности и заинтересованности в материале нет, тогда… работа находит другого человека, которому она интереснее и нужнее.
В чем заключалась личная заинтересованность, если говорить про «Крылья»?Прежде всего, новый жанр. За свою короткую карьеру я не пробовал себя в экшн-фэнтези, а после «Дамы пик» Павла Семеновича Лунгина, где абсолютно другая структура построения фильма, кардинально отличающаяся роль и жанр, мне было интересно взяться за «Крылья». К тому же, это мечта любого парня — очутиться в картине, где ты спасаешь мир!
Мы, на самом деле, снимаем comic book movie, это то, на чем выросло мое поколение, которое смотрело зарубежные фильмы про вроде бы простых парней, которые по ходу сюжета превращаются в настоящих героев. И в этом «Крылья» в чем-то с ними схожи – наше кино тоже про становление героя. Вообще, супергероические фильмы сильных режиссеров, например, Кристофера Нолана, всегда тем хороши и заразительны, что ты ставишь себя на место главного персонажа, и это доставляет некую радость. И я, конечно, хотел попробовать свои силы в чем-то подобном, где есть и экшн, и юмор, и история, и режиссер с западным, европейским мышлением. Так сложилось, что в «Крыльях» всё это присутствует.
Пришлось как-то физически готовить себя к этой роли?Знаете, особенно не пришлось, я занимаюсь спортом, хожу на боевые искусства. Но для постановочных трюковых сцен, конечно, потребовалась специальная подготовка с каскадерами. Мы репетировали, чтобы потом в кадре всё выполнялось точно.
Правильно ли я понимаю, что та самая базовая физическая подготовка позволяет в 90% экшн-сцен участвовать самому, без дублера?Ну, нет… Я всегда прошу, чтобы самому и падать, и прыгать, и на «Крыльях» мне дают много свободы. Но какие-то вещи все же передают профессионалам и не позволяют мне делать – берегут. Хотя мне бы, конечно, хотелось быть как Том Круз, который в последней картине и на самолёте летал, и на небоскребы взбирался. Он точно говорит, что всегда видно, когда актер сам выполняет трюк, а когда – дублер. Поэтому мы стараемся соответствовать. Однако когда постановщик трюков считает, что лучше меня поберечь – меня берегут. Но в некоторых сегментах, касающихся ударов, отскоков, падений и драк, всё делают уже со мной.
Физически какой проект тяжелее — «Тряпичный союз» или «Крылья»?Кстати, что касается «Тряпичного союза», то там было большая подготовка. Чтобы ввести нас, парней, в определенную кондицию – сделать плотными, нажравшимися протеинов, коктейлей, батончиков, Миша нас отдал Саше Байтурину по кличке Байт – он мастер своего дела. Мы с ним месяца полтора занимались по несколько часов в Парке Горького, отрабатывая все эти прыжки, паркур. Байт говорил: «Вот сюда разбегись и заберись». Мы забирались, потом прыгали с бешеных высот. Без такой подготовки, конечно, «Тряпичного союза» бы не было. Если говорить о «Крыльях», то здесь от меня требовалась только общая спортивная подготовка. И это обусловлено характером моего героя Паши Смольникова. Он работает курьером, сначала не верит в себя, а в конце с ним происходят магические вещи и у него «вырастают крылья».
Для нашего кино такой жанр до сих пор в новинку. Из городского фэнтези был когда-то «Ночной дозор», ну «Темный мир» еще был сделан в этом же направлении, а больше толком ничего не было. На взгляд актера, человека изнутри, какие ошибки тех фильмов были учтены? Каков теперь подход? На какие, может быть, западные аналоги идет ориентирование?Ни на какие. Позиционирования, что это на что-то похоже, тоже нет. Какие-то внутренние референсы для группы, конечно, существуют. Не «Другой мир» с Кейт Бэкинсейл, нет, есть много других фильмов про упырей, про вампиров – те же «Сумерки», любимые молодежью, тот же «Блэйд». Но «Крылья» как-то ни с чем не стыкуются, наша история над этим всем. Она даже не про то, что есть вампиры и прочая нечисть. Мы хотим выйти на тему поглубже, что, в принципе, упырь – не тот, кто с клыками, а люди в чем-то сами – те же вампиры. Так что, в принципе, никакого аналога для нас нет.
Ошибки… Я не знаю, даже не осмелюсь утверждать, что кто-то там до нас ошибался. Конечно, каждый предыдущий опыт — шаг в каком-то новом направлении, и в этом смысле у нас очень хороший режиссер, с которым большая удача поработать, потому что он мыслит совершенно другим форматом, киноязыком. Эмилис подробно и качественно снимает. Мы не думаем, есть у нас время или нет, мы все включены в процесс и в определенной присутствующей у нас динамике конструктивно снимаем именно то, что хотим, видим и чувствуем. Работать одно удовольствие.
Зрителю, надеюсь, это будет интересно — и молодому, и взрослому. В «Крыльях» есть и юмор, и экшн, и сказка, и герой — что особенно важно. Вот в фильмах, которые смотрят американские школьники, обязательно есть герой, они идут в кино именно на него, и фильм собирает миллионы. Они во всё это верят. Не хочется говорить, что мы пытаемся сделать кальку с американцев, но по структуре, наверное, сходство есть, потому что «Крылья» — фильм про становление героя. Человек не может найти себя, ему снятся странные сны, он не понимает, почему? А потом постепенно всё начинает складываться — и у него в голове, и в жизни. Он вдруг понимает, кто он, зачем он здесь и почему…
Этакий образ сегодняшнего героя?Пожалуй, да. Только героев сейчас ведь много. Но Паша — наш герой, он не выращен в стандартах Запада, Европы. Он легкий, мающийся, ошибающийся, с первого взгляда, звезд с неба, как говорят, не хватает. Троечник. Заметьте, не двоечник…
Троечнику всегда есть куда расти.Да, двоечнику только на «кол» идти, а троечник все-таки понимает, что «три» – это ни рыба, ни мясо, и впереди – «четыре», «пять».
Давайте еще немножко про Лунгина. Как там все случилось? Насколько я понимаю, подход к материалу там несколько нетрадиционный?Когда я прочитал сценарий «Пиковой дамы» и пришел на пробы, искренне сказал, что эта история про меня. Я себя действительно видел в ней и точно знал, что за человек. И это понимание мы с режиссером протащили от самого дня проб до конца съемок на протяжении двух с половиной месяцев – так хорошо друг друга поняли.
Картина будет про молодого певца Андрея, тенора Большого театра, который страстно влюблён в оперную диву. Эта невозможная любовь побудила его на такое, чего он никак от себя не ожидал. Не буду спойлерить и раскрывать сюжет. Сценарий Павла Семеновича — про стремление человека иметь успех, деньги, стать кем-то. В принципе, что-то похожее между моими героями есть: и в «Крыльях» парень начинает с нуля, и в «Пиковой даме». Но у Андрея – другие жизненные цели, он изначально понимает, чего хочет. Паша тоже понимает, но он такой, как мы уже говорили, троечник.
«Пиковая дама» ближе, наверное, к опере Чайковского, нежели к повести Пушкина. И даже не совсем по Чайковскому… Андрей – это скорее некий прообраз Германна, нежели сам Германн. Он, зная и пушкинскую историю, и Чайковского, сам, не ведая того, влез в те же обстоятельства, хоть и осовремененные.
Говорят, на «Мосфильме» были какие-то невероятные декорации…Просто потрясающие! В огромном павильоне где-то на четыре тысячи квадратных метров художник Павел Пархоменко выстроил гениальное сооружение – Большой театр с авансценой, с оркестровой ямой. Отделка, кресла. Фантастика! Ощущение такое, что ты находишься в доме, но при этом эта огромная, массивная декорация была очень киногеничная, ее можно было снимать со всех сторон. Художники проделали невероятную работу по декорациям. И не только этого объекта, многих других, например, подпольного казино. Все было очень живописно.
Какого персонажа играть интереснее, в каком антураже — мистическо-театральном или более таком «пацанском»?Да всё интересно. Ты растешь. Каждое утро просыпаешься и понимаешь: то, что ты делал вчера, сегодня будешь делать иначе. У меня такие рефлексии в хорошем смысле всегда проходят, это значит, что ты всё время в процессе, развиваешься. «Крылья» и «Пиковая дама» разные по жанру. Если в фильме Павла Лунгина всё движущее и влияющее на сюжетную линию происходит как бы внутри и идет изнутри, то в фильме Эмилиса Веливиса всё, что случается с главным героем, происходит здесь и сейчас. Ударилось, упало, граната, метеорит — живая реакция на обстоятельства, а ты должен это мгновенно сыграть. Мне интересно и то, и это. Потому что у Лунгина нужно найти некую правду в какой-то хорошей статичности, в том, что у тебя внутри очень много всего, но ты этого не выдаешь; а у Веливиса – наоборот, все, что у тебя внутри, ты тут же выдаешь. Это подразумевает жанр, игровой, безбашенный, динамичный, с хорошим действием… Вообще, я люблю свою профессию, поэтому мне всё нравится. Я получаю от работы удовольствие, пытаюсь найти какие-то выходы убедительности, если можно так выразиться.
