Виктор, расскажите, пожалуйста, каким образом к вам пришла идея постановки этого фильма?В 2008 году мне посоветовал мой товарищ, актер Михаил Багдасаров, прочитать одну повесть. Я тогда искал материал для дебюта, и он назвал фамилию «Тендряков». Я знал его только из школьной программы. Прочел, этим же вечером позвонил своему товарищу, продюсеру, и сказал, что это надо делать. И буквально через несколько дней мы встретились с вдовой писателя. Так случилось. Мир маленький, тесный, нас познакомили, и вдова сказала: «Напишите сценарий, а я посмотрю, потому что права хотят получить многие». А я всегда удивлялся, почему повесть не экранизировали. Когда дошло до дела, я понял, почему. Через полгода я написал первый драфт, она очень внимательно прочитала, задала мне несколько вопросов и согласилась уступить нам права на экранизацию. Получается, этот пусть занял практически семь лет, от бессонной ночи, когда я прочитал повесть, до сегодняшнего дня. Настолько это было захватывающе и интересно.
Единственная проблема состояла в том, что эта повесть написана в 1964-1965 году; соответственно, реальный случай, на котором она основывается, произошел еще раньше. Герой был, скажем так, в своих предлагаемых обстоятельствах был отягощен такими грехами, как предательство, но это все происходило на фоне раскулачивания, остатков гражданской войны, что нельзя было в современную картину нести. Во-первых, сегодня надо долго объяснять, что такое раскулачивание, а, так как мы брали форму притчи, сказки, то, соответственно, пришлось искать некую альтернативу этим обстоятельствам, уже современную, но которая работала бы также, как она работает в повести. В прочем отличий от оригинального текста почти нет. Пришлось добавить буквально пару сцен, но сам Тендряков настолько кинематографичен… За ночь все было решено. Читаешь и видишь. Такое впечатление, что читаешь литературный сценарий. Все в действии, все очень конкретно, все вызывает яркие образы. Поэтому работать с ним — одно удовольствие.
Но была и другая проблема. Я уже сказал, что не понимал, почему этого не делали раньше. Оказалось ?что технически это очень сложно снять, ибо время года, которое происходит, — еще вода, но уже снег. Состояние природы, когда льда нет, человек идет вдоль озера, и мы видим эту воду. Вообще, Пушозеро — действующее лицо этой повести. И при этом — нормальная зима. Я такого очень давно не видел. Соответственно, нам пришлось бесконечно ловить погоду, и мы решили сначала снять отдельно снег, а потом ждать целых полгода, чтобы поймать воду и первый снег. И не поймали. В России. Нам пришлось уехать в Финляндию, причем, что интересно, на ту же широту. И там мы это поймали — снег, самый первый лед и открытую воду. Это как раз те обстоятельства, которые сделали ее драматичной для главного героя, когда он, с одной стороны, заблудился, а с другой стороны был лишен своей лодки, чтобы добраться до дома. И сама по себе история практически вся на натуре снята. Я понимаю, что, наверное, не так просто было решаться в свое время. Она же совершенно аполитична, очень простая история. Не думаю, что какие-то другие, кроме технических, причины, чтобы ее в советское время не экранизировали. Хотя ее и напечатали, правда, с трудом — тоже не могу понять, почему.
История держится на четырех актерах?Да. Это хорошо потому, что она камерная, с одной стороны, а с другой стороны у нас, на самом деле, все сфокусировано на одном, а три человека являются как бы резонаторами того, что с ним происходит, потому что главный герой — безусловно, Трофим Русанов. Мы постарались максимально сосредоточиться именно на нем и даже, разрабатывая другие образы, его через них вскрывать. Что, собственно говоря, самое главное происходит с ним? Смысл повести — его превращение, его находка. Четыре актера… на самом деле, их больше. Эпизодники… Прекрасные маленькие эпизоды с большими для меня актерами, с удовольствием вспоминаю эти дни и удивляюсь, как они за тридевять земель, в Медвежегорск, ехали ради эпизодов. Ведь все снято там, ничего в Москве не снималось, поэтому с очень большой благодарностью вспоминаю каждый эпизодик, каждого актера, который принимал участие в съемках.
Помимо того, что была потребность поймать погоду, какие еще сложности были? Все-таки снимали на природе, тем более — в северных территориях.Я вам скажу, что, конечно, продюсеры у меня абсолютно сумасшедшие люди, потому что они пошли на это. Увезти полностью всю картину в экспедицию, причем, в экспедицию не в южные широты, скажем так, не на пляж, — это был героизм. В принципе, от продюсера до буфетчицы болели все. 29 градусов мороза — средняя температура съемочного дня. Бедная Алеша — Алекса, в смысле, — которая замерзала, обкладывая вечно стельками… Это было очень непросто. Лес ведь плохо пропускает тепло. Света в картине столько, что кажется, что там жарко, а на самом деле это все Андрюша Найденов смог сделать. Лес очень мало пропускает свет и, соответственно, тепло, и сцены в лесу были, конечно, очень холодными. Прибавьте к этому то, что главный герой, Алексей Геннадьевич Гуськов, пришел на съемочную площадку меньше, чем через месяц после очень серьезной операции, у него была травма на ногах. И, представляете себе, он после этого в сугроб по пояс. И говорить уже нечего, человек проходил пять метров, исходя потом и болью… Ему, конечно, было очень тяжело там передвигаться, но он очень мужественный человек. В первый же съемочный день он падает на оба колена. Я думал, это будет последний съемочный день, но нет, он пережил, мы все выдохнули… Я просто аплодирую его мужеству. Ему вообще там пришлось много чего испытать. Зрителей, которые посмотрят эту картину, могу сразу предупредить, что он все делал сам. Без уговоров каких-то с моей стороны. Он был сам очень заражен повестью, ему нравился материал, сценарий, поэтому мне не приходилось его уговаривать, он все эти лишения, физические сложности, от ледяной воды, снега и падений, чего там только не было, — все это он делал сам, без каскадеров. Это тоже наша гордость. С одной стороны. А с другой стороны был вечный страх, потому что картина растянута в съемочном периоде, не да Бог что случится. Каждый раз мы тряслись. Это тоже можно отнести к сложностям, когда актеру физически приходилось испытывать самые настоящие перегрузки. Переохлаждение и так далее. Очень сложно было.
Как велся поиск актеров? Вы предполагали заранее, что это будет Гуськов, или был какой-то кастинг?Вы знаете, у нас сложилась такая ситуация: мы долго думали, кто это может быть, на «Мосфильме» в буфете увидели. Говорили совершенно о другом человеке, а смотрели на него. Вечером одновременный короткий перезвон, и утром я пришел к Гете Багдасаровой, это второй режиссер и говорю: «А как бы вот?» Гета тут же набрала его номер, и, на наше счастье, он уже знал эту повесть, поэтому, в принципе, весь процесс переговоров занял несколько часов. Такое было молниеносное решение. В этом возрасте действительно очень сложно найти актера такого потенциала, такой фактуры и диапазона. Не такого совсем уж чурбачка деревенского, этого было, все-таки, недостаточно, это довольно сложная роль по внутреннему движению. Гуськов, я думаю, наша удача, с ним было и легко экспериментировать, потому что, несмотря на то, что это драма, некоторые сцены мы снимали очевидно с комедийным прищуром. Нельзя же все самое тяжелое рассказывать на скотском серьезе, становится скучно. Он очень легкий в этом смысле, подвижный, он чувствует эту грань между жанрами и может существовать в ней довольно уверенно: вот здесь быть драматичным, а здесь уйти в легкий лиризм или комедию.
А женские роли?Вот тут мне повезло, это все Гета Багдасарова. Я, знаете, как мальчик в лавке, где игрушки: «А можно?» «Можно». Я был удивлен, с каким встречным движением все это происходило. Видимо, людям было достаточно прочитать. Фамилия режиссера, моя, никому ничего не говорит. Видимо, материал, Тендряков, сценарий. Они с большой охотой шли в эту историю. Может быть, им нравилось то, что это какое-то отвлечение от сегодняшнего дня, от суеты, конъюнктуры. История старая, вроде бы, но вечная. Может быть, им нравилось, что это несколько подзабытый жанр, как им казалось, но практически все актеры шли с большим удовольствием на пробы и так далее. Надежда Маркина… в общем, все, кого бы я ни захотел, все эти люди оказались в картине. В этом смысле большое спасибо Гете Багдасаровой, которая смогла организовать этот процесс очень быстро, мы очень быстро провели кастинг. У нас была проблема с девочкой, конечно, потому что это сложный персонаж. Сколько лет, что это за человечек такой, получеловечек-полузверек, запуганный, зашуганный. Тоже ее решили, скажем, с местными деревенскими… Там же нет просто лиц каких-то персонажей, там север. Это люди. За каждой фразой какие-то судьбы. Поэтому пришлось немножко помучиться в поисках таких вот совсем маленьких персонажей, того, что называют эпизодниками, но я не считаю, что это просто эпизодники. Это актеры.
И в заключение наш традиционный вопрос: а что такое, по-вашему, настоящее кино?Настоящее кино… Вообще, есть, скажем так, довольно научное определение. Как меня учили: это история, это внятно рассказанный сюжет, изображение, актерская игра и, самое главное, люди, за которых ты болеешь. Для меня кино начинается с того момента, когда я за кого-то начинаю переживать. Бессмысленно становится все, если тебе никого не жалко. Для меня это совершенно бессмысленное времяпрепровождение, потому что все «умное», философское, какие-то сентенции я могу прочесть в книге, но если у меня вот здесь не волнуется, если я ни за кого не переживаю, мне становится скучно. А так я очень благодарный зритель, меня можно поймать за рупь за двадцать. Неважно, какое кино, если я вижу человека или персонажа, за которым мне интересно смотреть и за которого интересно переживать, мне все равно, что это за жанр, кто это снял, я буду смотреть с удовольствием. Поэтому для меня настоящее кино — то, которое вызывает сопереживание.
