Я так понимаю, что в этой картине главным героем является Петербург или все-таки есть и другие?Формально там, конечно, есть герои, но, на самом деле, Петербург даже не один из главных, а самый главный герой. Он отдельно существующий персонаж, в нем все происходит, в него погружено все кино, он постоянно существует. Без его пластики, без его атмосферы фильма бы не было. Фильм, в общем-то, о городе, но не о городе как обычно бывает. У Питера есть необычная пластическая фактура, которая для меня является неким застывшим временем. Собственно говоря, и кино у меня об этом, о времени, которое главный герой пытается познать, совладать с ним. Время же — вещь достаточно беспощадная, и человек сквозь него пробивается и пытается его принять либо не принять. Как-то с ним совладать, в общем. На самом деле, с точки зрения визуального ряда эта идея у меня была давно, лет десять, просто я не знал, как к ней подступиться и как и во что ее сформулировать. Но постепенно у меня начало вырисовываться, что это может быть, о чем это может быть. Вот и сформулировалось, наконец-то, в кино.
В каких районах Питера все происходит? Это ведь не центр, а более тихие районы?Нет, как раз в центре, но я изначально старался избежать традиционного визуального восприятия города, как традиционно подразумевается Петербург. Я как раз пытался снимать, существовать в тех местах, где и есть настоящий Петербург, очищенный от туристического восприятия. Город как реальное место жизни, существования людей. Это снималось в центре, потому что мне было важно как раз это самое схваченное время, там, где запах, атмосфера, дома, архитектура. Это неотъемлемая часть города, во всем этом существует весь сюжет, все действие этого фильма. То есть, традиционных, общепринятых мест там нет, я их изначально старался избегать, слишком это было заезжено. Даже те, которые там есть, я пытался показывать их не с формальной точки зрения, а с точки зрения сути, которую лично я чувствовал как существующую в интерьере города. Поэтому там как раз местные жители говорят, что это и есть Питер. Тот, в котором мы живем. Настоящий Питер.
Кроме собственно города, в котором существуют ваши персонажи, кто герои картины?Формально, по сюжету, который достаточно незатейливый и немного детективный, молодой мужчина лет сорока пяти, частный детектив. Там пропал парень, из Москвы приехал в Петербург на концерт и пропал. Его мать, не зная, что еще делать, не обнаружив его своими путями, обратилась в агентство, и частный детектив поехал его разыскивать. И вот весь фильм сюжетно и состоит из того, что он этого парня ищет, постепенно попадая в различные перипетии. И в конце он его находит. В Петербург приезжает не просто чужой человек, он там жил давным-давно и оттуда уехал по своим причинам. По ходу сюжета он встречается со своими бывшими знакомыми, о чем-то говорит, что-то вспоминает, что-то думает. Клубок всех этих событий в фильме и происходит. Хотя, повторю, то, что эта история детективная — вещь достаточно формальная. Я снимал не детектив, а кино о человеке, о его проблемах, о его переживаниях, о его рефлексии. Человек уже зрелого возраста, который пытается понять суть своего существования. Об этом кино.
В визуальном плане и по монтажу это ведь не совсем традиционное зрительское кино, а скорее экспериментальное?Ну как сказать… Как раз это-то кино из всех моих фильмов самое зрительское, потому что там есть детектив, достаточно закрученный. За ним, мне кажется, интересно следить. С точки зрения киноязыка… Модернистко-новаторским я его не считаю, но с точки зрения языка кино он достаточно, как мне кажется, актуальный, стильный. Просто я уже немолодой человек, много учился… Язык кино за свои сто с лишним лет многое приобрел, и, все это понимая, я основывался на многих вещах, которые для кино достаточно хороши, использовал их, и в каких-то вещах он достаточно новаторский. Я не гонюсь за формальной новизоной, с целью удивить. Самая крутая и самая новаторская вещь в кино — органика. Органика кадра, визуальная органика, которая, может, не настолько броская и яркая, но вот эти все штуки в ней, которые ты пытаешься вытащить, они достаточно изощренные. Может быть, они формально и броские, но достаточно изощренные. Я стараюсь как раз работать вот в этой плоскости, по мелочам прорабатывать, и в результате должна рождаться какая-то общая органика кадра, повторюсь. Вот такой вот язык. Может быть, с поверхностной точки зрения он покажется традиционным, но, как мне кажется, он все-таки не совсем традиционный. Это вещи более глубинные и для меня более интересные.
Петербург — ваш родной город?Нет, он не родной, я живу в Москве. Просто я принадлежу к питерской школе. Я там снял три картины, я там долго жил, три раза по году. До этого много ездил, учился, работал. Я там не турист, у меня было достаточно времени, чтобы проникнуться им. Надеюсь, что те, кто там постоянно живет, поверят в то, как я воспринимаю этот город. Я старался многих спрашивать, тех, кто как-то участвовал в этом: «Веришь в это? В то, что это такой город?» Ни разу не было какого-либо неприятия. Даже наоборот, все думали, что я питерец.
Как вы считаете, в современном российском кино существует такое понятие, как герой нашего времени? Если да, то каков он?Сейчас все говорят, что нет героя нашего времени как такового. Под словом «герой» подразумевается не герой-герой, а какая-то сублимация нашей действительности, которую он воплощает, преодолевает ее, как-то для себя разрешает. В этом смысле я-то как раз пытался, вопреки всему, его и нащупать. Не мне судить, удалось или нет. Разделанная мной наша противоречивая действительность, реальность, всячески противодействует существованию этого героя, но я пытался его нащупать, в какой степени это сейчас возможно. Нащупал или нет, но мне кажется, в какой-то степени я в этом направлении продвинулся, но, опять же, в каком именно — не мне судить.
И заключительный вопрос: что такое, на ваш взгляд, настоящее кино?Настоящее кино? С точки зрения формальной, не гуманитарной… Опять же, я вернусь к своему главному приоритету, что для меня важно в кино. Кино — это когда тщательно работаешь и пытаешься схватить, визуально воплотить, передать на экран органику бытия. То, что называется «драйв реальности». Когда это визуальными средствами удается в какой-то степени передать, это кино. И в чем большей степени это удается, тем больше это кино, чем в меньшей — тем меньше это кино.
