По уже устоявшейся традиции, в Алма-Ате (или, как принято говорить сегодня, Алматы) в девятый раз прошел кинофестиваль «Евразия» — киносмотр, награды которого, возможно, не имеют большого веса среди мировых фестивалей, но зато его значение для национального кинематографа Казахстана сложно переоценить. В первые годы своего существования фестиваль был ориентирован больше на демонстрацию возможностей — по красной дорожке фестиваля проходило немало кинозвезд мировой величины. Но за последние пару лет ситуация сильно изменилась. Гостями фестиваля всё больше становятся режиссеры, продюсеры, ведущие киноведы мировых изданий, которые в рамках фестиваля проводят мастер-классы. Также одновременно с фестивалем организован казахстанский рынок кинопроектов, на котором свои видения будущих фильмов представляют как казахские, так и российские режиссеры и продюсеры. Национальный кинематограф Казахстана очень заинтересован в копродукции, и там предпринимаются все усилия для воплощения этого вида сотрудничества в реальность. И у этой работы по возделыванию нивы национального кино появились первые плоды. Если в прошлые годы было сложно себе представить присутствие казахстанских картин на мировых киносмотрах (если не считать арт-хаусных фильмов Дарежана Омирбаева, в разные годы участвовавших в каннском «Особом взгляде»), то в 2013 году «Уроки гармонии» Эмира Байгазина (совместное производство Казахстана, Германии и Франции) получил на Берлинале «Серебряного медведя» с формулировкой «За выдающиеся художественные достижения». И, судя по всему, этим дело и не думает ограничиваться.
Казахский кинорынок — отрасль довольно закрытая. До последнего года сложно было найти данные о кассовых сборах, чтобы оценить емкость рынка и перспективы его развития. Но, кажется, ситуация меняется. С апреля 2012 г. по апрель 2013 г. кассовые сборы фильмов на территории Казахстана составили порядка 60 миллионов долларов (на ТОП-50 пришлось около 30 миллионов, но эти данные не включают сборов картин, которые выпускает 20 Century Fox, а также фильмов производства «Казахфильма»). Доля фильмов национального производства (по нашим данным) составляет около 10% общей кассы (то есть порядка 6 миллионов долларов). При этом на финансирование отрасли государством выделяется около 30 миллионов долларов.
Чтобы понимать масштаб, нужно учитывать, что население Казахстана составляет 16,8 миллионов человек (сравнимо с населением Москвы). По всей стране сейчас открыто порядка 250 кинозалов в сотне кинотеатров (число однозальников велико, но последние годы открываются в основном мультиплексы). Средняя стоимость билета в современном кинотеатре — 1000 тенге (6,5 долларов США), средняя зарплата в городах — 110 000 тенге (738 долларов) (это по официальным данным. по неофициальным — в 2-2,5 раза меньше). Исходя из этих цифр, каждый второй житель Республики Казахстан, от младенца до глубокого старика, в минувшем году хотя бы раз купил билет в кино.
Для сравнения, при населении России 143,5 миллиона кассовые сборы составляют 1,2 миллиарда долларов в год, на долю российского кино в этой кассе приходится 13,8% (в 2012 году), объем госфинансирования в 2012 году составил 3,8 миллиарда рублей (120 миллионов долларов). (В 2013 году объем государственных вливаний увеличился, а сборы упали, но точные цифры будут только в конце декабря). Средняя цена билета — 238 рублей (7,6 долларов США). Исходя из средней температуры по больнице, каждый житель России ходил в кино в минувшем году примерно один раз (и этот показатель падает).
Казахстану из-за его в некоторой степени «закрытости» определенным образом повезло. Население республики не успело испытать эйфорию и последовавшее за ней разочарование от национального кинематографа, как это случилось в России в 2007-2009 годах. С учетом того, что большинство фильмов в стране выпускается на производственно-технической базе «Казахфильма», чуткое око Ермека Аманшаева и его команды высматривает и пресекает выход на экраны продукции откровенно плохого качества (хотя бывают исключения). Но после его прихода к управлению киностудией, масштабных растрат, как это случилось при производстве «Кочевника», не случалось. Оприходование выделяемых на индустрию средств, к чему была склонна предыдущая администрация, сменилось их вложением в развитие. Как результат, «Казахфильм» выпускает под своим лейблом десяток кинофильмов в год, идет работа над созданием полнометражной анимации (первый блин — выполненный в технике трехмерной анимации «Ер Тостик и Айдахар 3D» вышел комом на уровне «Приключений Аленушки и Еремы», но на ошибках учатся).
Потенциал киносмотрения в республике довольно велик, для этого делается ставка на национальный кинематограф и создание фильмов на казахском языке. И, тем не менее, чтобы сделать отрасль прибыльной, увеличения доли национального кино в общей кассе и кассовых сборов в целом по стране мало. Развитие отрасли внутри страны не вернет вложений в индустрию. Конечно, можно сказать, что для страны, богатой нефтью и газом, вкладывать деньги в национальную идею и не ожидать от нее скорой отдачи — это почти нормальное явление. Но не в случае с Казахстаном.
Казалось бы, какие могут быть пути развития для кинематографа такой малонаселенной страны, как Казахстан, чтобы это могло приносить не только моральное, но и материальное удовлетворение? И какие из них могли бы с успехом найти применения в России? Попробуем разобраться.
Это то, о чем мечтают все — от независимых продюсеров до боссов больших студий. Когда Голливуд открыл для себя Китай, как территорию с перспективой высоких кассовых сборов и большим потенциалом софинансирования, продюсеры «Железного человека 3», «Неудержимых 2», «Петли времени», «Облачного атласа» и «Трансформеров 4» незамедлительно воспользовались открывшейся возможностью. Для Голливуда выход на рынок, в котором доля национального кинематографа велика, — это попытка откусить кусочек от этого большого пирога. Для Казахстана и России выступать в битве за долю на китайском кинорынке тяжелее (хотя, известны случаи успешного проката российских лент, как «На игре 2: Новый уровень» (2,1 млн долларов США) и «Скалолазка и Последний из седьмой колыбели» (2,1 млн), да и тот же «Сталинград» обещают выпустить там в широкий прокат), но тоже возможно. Казахстан уже предпринимает в этом отношении усилия, участвуя в проекте «Арабские ночи» Чака Расселла, в который недавно вошли и китайские продюсеры.
Копродукция открывает не только возможность софинансирования и распределения рисков, но и возможности для проката за пределами страны. Как минимум, в странах, принимавших участие в производстве, а благодаря участию в международных кинорынках и включению в пакеты сторонних производителей, этими территориями прокат не ограничится. В частности, если говорить о копродукции с Россией, фактически всё Зауралье — гигантская территория для проката казахского кино (опять-таки, в силу национальных особенностей), плюс к этому для Казахстана существуют рынки Узбекистана и других стран Средней и Центральной Азии.
Если говорить о России, то у нас вообще не используется потенциал территорий, находящихся за пределами городов Центрально-Европейской части страны. Якутский кинематограф, несмотря на свое посредственное, по меркам больших городов, качество, собирает внушительную кассу при минимальных затратах на производство. Бурятская молодежная комедия «На Байкал» не известна по европейскую сторону от Уральского хребта. Развитие «Свердловской киностудии», как компании по производству фильмов для малых народов на национальных языках, могло бы заполнить эту нишу. А с учетом развития дальневосточного региона, создание во Владивостоке своей киностудии (тем более, что кино, вроде «Проект: Панацея», там снимают) или хотя бы оборудование материально-технической базы для кино-теле-производства, вполне имело бы смысл. В 2012 году были сообщения об открытии на острове Русский киностудии «Каро», которая намеревалась производить съемки на дальневосточной натуре, но пока ни о каких результатах работы этой компании слышно не было.
У «Казахфильма» в этом смысле есть большой потенциал — окрестности Алматы представляют собой высокую концентрацию разного рода природных локаций: от заснеженных горных вершин, горных рек и озер, до лесов и степей (то, чем не может похвастаться ни Голливуд, ни «Мосфильм»). А поскольку эта студия на сегодняшний день является наиболее технически оснащенной на территории Центральной и Средней Азии, эти возможности вполне могли бы быть взяты на вооружение и отечественными продюсерами.
Этот потенциал, к сожалению, совершенно не используется ни в России, ни в Казахстане. В США муниципалитеты охотно предоставляют налоговые вычеты и возвраты в бюджеты фильмов, поскольку все прекрасно понимают — польза от того, что на территории их города или штата снимают кино, гораздо выше. Это и новые рабочие места, а значит поступления в бюджет, и реклама их территории (а значит повышение туристического потока). Сегодня, когда Россия собирает пожертвования на восстановление Приамурья и Хабаровского края, администрации этого края стоило бы объявить о специальных условиях для кинематографистов (в том числе и из других стран), которые бы могли использовать натуру региона для съемок. Но вот в чем проблема — Россия не умеет себя продавать!
На международных кинорынках наиболее назойливыми личностями, которые оккупируют подходы к продюсерам, являются агенты, предлагающие локации для съемок. В их пакетах сотни прекрасных фотоснимков со всего земного шара: мест, расположенных в небольшом удалении друг от друга, к которым обеспечивается трансфер от комфортных и недорогих гостиниц, способных вместить съемочную группу во время экспедиции; райских мест, до которых можно добраться на автобусах от городов, до которых летают самолеты. Необъятная Россия, чью красоту воспевали Пришвин и Тургенев, Пушкин и Сабанеев, чтобы заработать на демонстрации своих природных богатств, элементарно не может обеспечить к этим красотам доступ! Когда в стране снимается один фильм на лоне природы («Географ глобус пропил») за несколько лет, можно ли говорить о рациональном использовании природных ресурсов?
Кинообразовательные учреждения в России в последние годы появляются, как грибы после дождя. Все, кто готов платить за обучение, изучают основы продюсирования, режиссуры, монтажа, актерской игры, операторского и сценарного искусства. При этом специалистов технических специальностей — осветителей, звукорежиссеров, операторов кинооборудования, специалистов по компьютерной графике — готовят крайне мало. И если режиссер может снимать по одному фильму за год-два, то эти люди требуются на всех съемочных площадках и на постпродакшне. И никуда не деться без художников-постановщиков и мастеров пластического грима. А с учетом того, что объем кино-теле-производтства растет, технические специалисты нужны отрасли не меньше, чем талантливые высокооплачиваемые медийные лица, которых все знают, если не в лицо, то по фамилии. И только когда у нас число ежегодно выпускаемых технических специалистов (а не самоучек, которые проходят обучение в «горячем» режиме на площадке) будет хотя бы в десять раз больше, чем число режиссеров и операторов, затраты на производство фильмов смогут пойти вниз, а качество этих самых фильмов резко шагнет вверх (что невозможно в условиях дефицита специалистов).
В этом смысле опыт «Казахфильма» очень показателен. Как во ВГИКе, в российской школе Cinemotion или на курсах Александра Митты проводятся мастер-классы с привлечением иностранных специалистов в области кино, так и «Казахфильм» (в том числа и в рамках фестиваля «Евразия») устраивает для студентов киношкол открытые мастер-классы. Этот принцип известен еще со времен Петра Великого, но, как видно из примера «Уроков гармонии», это быстро приносит свои плоды.
Фестиваль «Евразия», как киносмотр, пока еще не стал зеркалом казахского кино — на нем показывают больше фильмов-лауреатов международных фестивалей, которые рассказывают о жизни в Азии или о жизни выходцев из Азии в Европе. Да, на нем не показали «Уроков гармонии», поскольку для национального кинозрителя это слишком радикальная картина. Но, устраивая этот фестиваль в Алма-Ате, руководство Казахстана отдает себе отчет, что тем самым оно демонстрирует открытость республики к сотрудничеству и развитию киноотрасли. Организаторы российских международных смотров, вроде ММКФ или Меридианов Тихого, ставят перед собой иные цели — кто-то показать себя, кто-то — красоты родного края, но ни те, ни другие, не имеет четко обозначенной цели. А цель должна быть. Иначе это всё не имеет смысла.
