Интервью с Юсупом Разыковым: «Со временем авторские фильмы свои деньги приносят»

— Юсуп, ваша картина поднимает проблему лодки, которая утонула, это та трагедия, которую мы пережили много лет назад, и сейчас получается, что вы к ней возвращаетесь. Или это не та история?
— Понимаете, самое неприятное, что это становится так называемым эффектом контекста. Это отвлекает от главной проблемы. Когда мы приехали на Кольский полуостров, который напичкан базами подводных лодок, то узнали, что не таких губительных, но подобных аварий там было около пятидесяти после войны. Поэтому говорить о том, что это касается подводной лодки «Курск»... Кому как хочется. Мне, на самом деле, важно, что это конкретная ситуация, она выглядит как бытовая. Кто связывает это с «Курском», кто не связывает... Мы ведь ни одной подводной лодки не показываем, кроме нарисованных. А что касается самого военного присутствия, то нам один бывший подводник, уже на гражданской работе, сказал, что из ста лодок, которые там располагались, в этом регионе, осталось десять. Не знаю, насколько это правда или неправда, тайна или не тайна...
— Как вы пришли к этой теме?
— Да это она ко мне пришла. Был очень хороший сценарий выпускницы высших курсов Кати Мавроматис, который так и назывался — «Стыд». Катя сама выросла в военном городке, ей очень знаком этот не военный, а так называемый второй план — бытовой. Она не понаслышке знает, как эти люди живут. Я специально такую историю не искал, но она мне показалась очень интересной, потому что это была одна из тех драматических историй, над которыми я обычно начинаю размышлять. То есть, история, рассказанная на фоне некоего исторического катаклизма, как частная история, как личная драма меня очень заинтересовала.
— По структуре это все-таки одна история или это альманах?
— Посмотрите картину, она совсем не выглядит как альманах. Это цельная история, героиня там, на самом деле, одна, это женщина, которая только оказалась в этом городке, она едва месяц там прожила, когда случилась эта авария. Она еще не вовлечена в традиции переживаний, у нее есть свои переживания, которые ее угнетают. В общем, есть общий драматический момент — авария и гибель подводной лодки — и частная история нашей героини.

— У вас уже большой опыт съемки кинолент. Как вы считаете, авторское кино, режиссерское кино может быть коммерчески успешным?
— Я очень надеюсь на то, что это вообще два разных вида кинематографа и два разных вида режиссуры, потому что режиссер в коммерческом кино часто выглядит как супервайзер, и это некая вполне уважаемая профессия, к которой режиссеры, снимающие другое кино, не относятся. Зрительски успешным... Знаете, зритель ведь тоже разный. Коммерческая составляющая любой успешной авторской картины, она исчисляется двумя неделями проката, как и в коммерческом кино. Две недели бокс-офиса не сравнятся с тем, что получают некоторые картины, которые живут по много лет. И это пример не только Тарковского, фильмы которого стали классикой и живут десятки лет. Есть и другие, менее известные, но уже прошедшие этот путь картины. Просто это другой вид культуры, другой вид социума. Это всегда какие-то клубные вещи. Например, договоры по некоторым моим картинам заключаются не меньше, чем на семь лет. И эти картины живут семь лет в клубном пространстве, их смотрят, но какое количество зрителей они набирают — неизвестно.

Был смешной случай, когда мы в Брунсвике, это такой маленький городок в Новой Англии, показывали картину, арендовав кинотеатр, и было очень необычно, когда после показа мы получили наличные деньги прямо из кассы. Я могу сказать, что, если попытаться умножить наши коммерческие дивиденды, которые мы там получили в течение этого времени, на количество кинопоказов, получатся вполне адекватные деньги. Коммерческое кино просто живет другими законами. Их не всегда, на мой взгляд, можно назвать антиавторскими, они просто демонстрируют и множат некий образ, тоже своего рода социокультурный контекст. Так что мой ответ «да». Коммерческое кино недалеко ушло от авторского, если к нему подходить особым способом. Авторское кино требует не очень больших затрат, а деньги восполняются с течением времени. О сокрушении бокс-офиса, конечно, речи не идет. Но со временем авторские фильмы свои деньги приносят.

— И заключительный вопрос: что такое, на ваш взгляд, настоящее кино?
— Настоящее кино? Я не возьмусь ответить на этот вопрос, потому что мои, например, пристрастия по каким-то картинам не всегда совпадают с тем, что смотрят другие, а если совпадает, то это говорит только о том, что ты нашел какого-то человека, с которым тебе приятно говорить об искусстве, о кино вообще, о жизни. В том-то и прелесть: всё время пытаешься понять, что такое для тебя способ жизни, а правильный ли ты способ жизни нашел… Ответ на него еще не найден.