Я видел Вашу работу на съемочной площадке на съемках сцены «Свадьба у Лиса»…
Да, это была первая в жизни свадьба Гоши Куценко и моей, кстати, тоже.
И как-то после этого активизировались различные «желтые» издания, начались распространяться слухи, недомолвки, спекуляции. Как Вы относитесь к подобного рода «желтизне»? Не мешает ли она нормальной работе?
Я к ней никак не отношусь, она мне параллельна. У нас лежит дома кипа этих изданий. Но подобное существует для людей, у которых есть больше дела до чужих жизней и непонятно кем придуманных историй, чем до своей личной. Это чтиво не для меня.
Несколько слово о своей героине, пожалуйста. Надо полагать, что он получил какое-то развитие, ведь в первом фильме она вообще была придумана по ходу съемок, как я понимаю?
Там не было заявки на женскую линию. В этот раз мы решили, что героиня не просто должна некоторое место в сюжете для мебели исполнять. Хотя у нас была задумка такая, что героиня приходит каждый вечер с работы, на стене висит карта и она кидает дротики в то место, куда мы на Земле они хотели бы с Лисом вместе поехать. Параллели-меридианы, когда Лис приходит домой, моя героиня должна была ему показать на карте «Смотри, милый, это ручки, это ножки, это голова»… в общем, всеми силами намекать о будущем ребенке. А он спрашивал бы «А это где?», на что бы героина отвечала «Это не «где», это временно». Но решили, что это очень далеко от сюжета, поэтому решили сделать меня врачом «Скорой помощи». Они будут стрелять, а я их буду зашивать.
Начинается с того, что мы с моей подругой едем на рынок, где дерутся скин-хеды с торговцами. Я должна была существовать с гуще событий. То есть я должна была существовать в центре предлагаемых обстоятельств.
Очень хочется создать некий персонаж, который бы был чем-то руководящим в сюжете, а я подучаюсь неким винтиком. Экстремальные ситуации достаточно нелегко играются. Хотелось что-нибудь придумать. Когда мы делали операцию отцу на корабле. Я только что перенесла чудовищную по сложности операцию, она прошла успешно и вот у меня на глазах его убивает собственный сын. И никаких идей, просто по глупости. Потому как это не столько страшно, сколько смешно, дико, удивительно, что я до конца не понимала всех этих чувств. Я понимала, что такого быть не может, это какой-то бред. С Гошей Куценко были нежные сцены, на свадьбе, дома. На скорости 140 километров час мы с Лешей Серебряковым, со всеми прицепленными к нам оборудованием, изображали с ним погоню. Но никакой актер никогда не сыграет пилота, который взлетает на самолете, особенно, когда не знаешь, как это происходит. Это физика, динамика, сымитировать такого невозможно.
Еще был забавный случай. Нужно было снять сцену убийства шофера скорой помощи. Причем, снимать нужно было без наличия шофера, без пистолетных выстрелов. Уже темнело, и тут оператор вспомнил, эту сцену мы забыли снять. До того была сцена захвата, выстрелы, взрывы, ему перерезают горло, мы должны быть в истерике. А тут тишина – нужно играть. Было очень тяжело снять сцену, потому что когда вокруг взрывы, в организме начинается какой-то процесс неконтролируемый, рефлекс, а он у всех разный. Нельзя заменить на съемках выстрел ударом об трубу, скажем. Потому что реакция организма происходит на физическом уровне.
