Даррен Аронофски давно был восхищен историей Ноя и мечтал поставить фильм про него. Вместе со своим старым соратником Ари Хэнделом, Аронофски еще несколько лет назад написал сценарий для будущего фильма. Но проект такого масштаба требовал серьезной финансовой поддержки, которой у Аронофски на тот момент не было.
Чтобы привлечь внимание продюсеров, Аронофски снова поступил так, как при затянувшемся производстве «Фонтана» — адаптировал сценарий для графической новеллы, первый том которой был выпущен на французском языке бельгийским издательством «Le Lombard» в октябре 2011 года под названием Noé: Pour la cruauté des hommes. Расчет режиссера оправдался — в конечном счете, студии Paramaunt и New Regency выделили ему необходимые для съемок 130 миллионов долларов. Роль Ноя получил Рассел Кроу, который, что любопытно, в свое время отказался от предложения Аронофски сняться в «Фонтане».
Noah
Автор: Даррен Аронофски и Ари Хэндел
Жанр: фэнтези, драма
Логлайн: История Ноя, получившего от Бога указание построить ковчег, в котором он и его семья, а также все животные планеты, смогли бы пережить Всемирный потоп
Статус: пост-продакшн
Объем: 125 страниц
И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. (Книга бытия 6:5)
Далекие-далекие времена. Земля опустошена многолетней засухой, по планете скачут орды кочевников, истребляющих на своем пути всё живое. Один лишь Ной со своей семьей является в этом безумном мире островком праведности, пытаясь жить в гармонии с природой и организуя что-то вроде приюта для раненых зверей. Вскоре Ноя начинают посещать видения будущей кары, которую Бог планирует обрушить на головы грешников.
Ной пытается предупредить о грядущем местного царя Аккада, но тот лишь смеется над его словами и уничтожает жилище героя. Герою ничего не остается, как отправиться за советом к своему 900-летнему деду Мафусаилу (его сыграет Энтони Хопкинс) к горе Арарат.
Путь будет нелегок. Ною приходится пройти через опустошенную войной территорию, подобрать маленькую девочку, чьи родители погибли (ее взрослую версию сыграет Эмма Уотсон) и, наконец, пересечь земли Наблюдателей. Это пятиметровые, шестирукие и бескрылые падшие ангелы, которые выступили против решения Бога изгнать Адама и Еву из рая, и отправились вслед за ними на Землю, чтобы научить человека всему, что знали. Однако неблагодарные люди обратили полученные знания против Наблюдателей, и истребили почти всех из них. Немногочисленные уцелевшие поселились на склонах горы Арарат.
Получив божественное знамение, Ною удается убедить павших ангелов в том, что если они помогут построить ковчег, на котором он, его семья, а также «каждой твари по паре» смогут пережить грядущий потоп, то Бог, в качестве награды, позволит им вернуться в рай. Начинается многолетнее строительство исполинского корабля, но помимо гонки со временем, Ною еще приходится беспокоиться об Аккаде. Узнав о строительстве, и видя знамения грядущего, он вспоминает давнее предупреждение Ноя и отправляется со своей армией к ковчегу…
Первое и самое главное, что нужно знать каждому про будущий фильм Аронофски — это то, что он не является полным пересказом классической ветхозаветной истории. При разработке сюжета сценаристы использовали еще несколько источников. К примеру, концепция Наблюдателей частично перекочевала из Книги Еноха. Из шумерских сказаний был взят способ, с помощью которого Ной узнаёт о грядущей катастрофе — это сны, в которых он видит, как вода заливает всю Землю, и исполинский корабль, плывущий по волнам.
Мир, в котором происходит действие, также похож скорее не на классический библейский, а на некую вариацию фэнтезийного постапокалипсиса, где у нас есть гигантская пустыня, по которой разъезжают банды воинов, магия и странные существа, некоторые из которых (вроде гибридов лошадей и хищников, на которых передвигаются воины Аккада) больше похожи на ядерных мутантов.
Легенды мало рассказывают нам о жизни Ноя до потопа, потому Аронофски предлагает нам свою трактовку легендарного образа. В его видении Ной представляет собой смесь шамана (он умеет готовить разнообразные снадобья), доктора Дулиттла (звери и даже насекомые повинуются ему) и сурового воина, готового убить любого, кто помешает замыслу Божьему.
С технической и визуальной стороны к сценарию сложно придраться — у нас есть масштаб, множество интересных визуальных образов, которые потребуют немало стараний для их воплощения на большом экране, красочные Божьи чудеса, большая сцена битвы за ковчег между воинством Аккада и Наблюдателями, и, разумеется, сам потоп.
Основные вопросы и противоречия возникают из-за идейной направленности скрипта. Ветхий завет не отличается большим человеколюбием, а история про Всемирный потоп, является, пожалуй, одной из самых мрачных и жестоких. Современному человеку, разумеется, крайне сложно воспринимать буквально события, о которых повествует эта легенда, ввиду их моральной неоднозначности. Поэтому неудивительно, что Аронофски прибегает к старому и проверенному приему, когда формально рассказывая всем известную историю, автор на самом деле высказывается по поводу актуальных вопросов современности.
В данном случае Аронофски использует «Ноя», чтобы изложить свою точку зрения насчет экологии и проблем защиты окружающей среды. И поэтому, рассказанную им историю нельзя назвать христианской в том смысле, который сейчас подразумевается под этим словом. Основной месседж скрипта, который авторы пытаются донести до нас на протяжении всего повествование, можно выразить классической фразой «любите природу».
В чем-то такая интерпретация закономерна — «зеленые» движения в большинстве западных стран с каждым годом пользуются всё большей популярностью, а энвайронментализм по сути уже претендует на звание своеобразной религии 21 века. Что любопытно, сам режиссер в одном из интервью назвал Ноя «первым в мире энвайроменталистом». Так что, по иронии судьбы, Аронофски использует одну религиозную историю, чтобы, в общем-то, рассказать другую.
Бог у Аронофски решил уничтожить человечество не потому, что одни люди причиняют зло по отношению к другим — это вторичный мотив. Главная причина заключается в том, что человечество плохо относилось к природе, истребляя животных и растения, и потому заслужило смерти. Мир до потопа, показанный Аронофски, чем-то похож на агитационный ролик «Гринпис», призванный пугать последствиями глобального потепления. В самом сценарии нередко приводится прямое противопоставление заслуживающей спасения семьи Ноя, которая не ест мяса, и остальных людей, которые едят мясо и, как следствие, гибнут.
Такая направленность не могла не отразиться на персонажах. Если в первой половине сценария Ной вызывает симпатию, то после начала потопа он постепенно превращается в обуреваемого настоящим психозом человека, который готов пойти на всё, чтобы человеческий род прервался, ибо в этом он видит свое предназначение: спасти божьих тварей и сделать так, чтобы люди больше никогда не убивали их. Вокруг гибнут тысячи людей, и Ной легко может с этим смириться. Но когда один из сыновей случайно давит ящерицу, у Ноя происходит настоящий нервный срыв. Его дети тоже «хороши»: Хам дважды за сценарий пытается убить отца, второй сын позже тоже начинает вынашивать подобный замысел.
И отсюда встает вопрос, а не перегнул ли Аронофски палку, и на какую еще потенциальную аудиторию рассчитан фильм? Традиционную христианскую паству? Но вряд ли такая трактовка знаковой истории придется ей по душе. На обычного зрителя, которому нет никакого дела до религии и «зеленых», и который просто хочет посмотреть, как героическая семья Ноя спасется от огромных волн? Но тогда зачем делать многих главных персонажей такими неприятными, что к концу хочется, чтобы они тоже утонули?
Еще один достаточно неоднозначный аспект сценария, это сцена сотворения мира, которая припасена на вторую половину истории. Каким-то общим лейтмотивом современного Голливуда стала попытка увязать религиозные догмы с позицией современной науки. Фактически данный эпизод из сценария «Ноя» повторяет в чуть меньшем масштабе аналогичную вступительную сцену из нереализованного сценария «Потерянного рая*». Так, нам показывают Большой взрыв, сотворение первых галактик, формирование звезд и Земли, удар астероида, приведший к образованию Луны, появление первых последовательностей ДНК и микроорганизмов, эволюцию живых существ (включая динозавров) и даже первых обезьян.
Конечно, можно похвалить авторов за попытку увязать астрофизику, теорию Дарвина и креационизм в одном флаконе — и, скажем, в «Потерянном рае» такой новаторский подход выглядел вполне уместно. Но в случае с «Ноем» наличие такой сцены в фильме, где фигурирует магия, шестирукие потомки ангелов, Всемирный потоп и ковчег, на который Ной взял каждой твари по паре (включая, кстати говоря, насекомых), вызывает определенный когнитивный диссонанс и логичный вопрос — а какую важную смысловую нагрузку она несет, тем более помещенная в середину сценария? Не лучше ли вместо этого развить образы героев, сэкономив при этом часть немалого бюджета, который, как показывает практика, во время съемок нередко имеет тенденцию к разрастанию?
Как бы то ни было, но после того, как студия дала Аронофски зеленый свет, для доработки сценария был нанят Джон Логан. Пока не вышел хотя бы первый трейлер фильма, трудно судить, какие изменения он внес в сюжет. Но всё же, зная насколько щепетильно американцы относятся к вопросам религии, резонно предположить, что студийные чиновники могли поставить перед ним задачу сгладить все острые углы в истории и предложить публике более подкорректированный и мягкий образ Ноя. С другой стороны, Аронофски вряд ли так долго разрабатывал этот проект, чтобы легко согласиться на изменение своего видения.
В любом случае, пока что не приходится сомневаться в том, что когда лента выйдет на экраны, нас будет ждать еще немало споров насчет основного месседжа фильма. С учетом характера изложенной истории и огромного количества ее интерпретаций в различных культурах, это представляется практически неизбежным.
