Уже в первый год «Чужой среди своих» последовательно покорил выборщиков «Золотого глобуса», коллегию Peabody Award, Ассоциацию телекритиков Америки и академиков, вручающих «Эмми». Выдающийся результат для жанрового сериала, более всего напоминающего ралли по последнему льду с поминутным риском провалиться в полынью.
Минуло полгода. Кэрри Мэтисон (Клэр Дэйнс) прошла курс лечения и теперь зализывает раны под отцовской крышей. Все ее заботы — кабачки на грядке да детишки-иммигранты, которых она обучает английскому языку. Но родине снова требуются ее услуги. После того, как Израиль разбомбил ядерные объекты Ирана, по Ближнему Востоку прокатилась волна антиамериканских демонстраций. У ЦРУ есть основания полагать, что «Хезболла» готовит теракт на территории Штатов, а к его организации причастен небезызвестный Абу Назир (Навид Негабан). Единственный информатор, жена ливанского боевика, согласна разговаривать только с Кэрри — по зову долга Мэтисон с волнением летит в Бейрут.
Тем временем Николас Броуди (Дэмиэн Льюис) осваивается в Палате представителей, куда его избрал переполняемый патриотическими чувствами электорат. Хотя может статься, что в своем офисе он надолго не задержится: вице-президент Уильям Уолден (Джейми Шеридан), которого мнимый герой нации чуть не отправил к праотцам в конце первого сезона, хочет побороться за Овальный кабинет и намерен сделать Броуди своей правой рукой. Однако сконцентрировать усилия на политической карьере Николасу будет непросто: несмотря на слабину в решающий момент, Назир не списал пленника-подопечного со счетов и отвел ему важную роль в своем плане, поэтому новоиспеченный конгрессмен вынужден рисковать и подставляться, исполняя его поручения.
Если первый сезон строился вокруг конспирологической интриги — переметнулся Броуди на сторону врага или это всего лишь параноидальные бредни оперативницы ЦРУ, — то во втором отчетливо различимого центра тяжести нет. Хотя «Чужой среди своих» — все еще преимущественно шпионский триллер, прочим аспектам истории — политическому, семейному и психологическому — отведено больше внимания и времени, чем в прошлом году. Доходит до того, что отдельные эпизоды (например, седьмой, в котором действие разворачивается на благотворительной вечеринке) почти целиком посвящены душевным метаниям героев, тогда как вроде бы основной сюжет про новую атаку Абу Назира задвинут в сторону.
Жюри Peabody Award, вручая нынешней весной награду, отрекомендовало сериал как игру в кошки-мышки. Эта партия не заканчивается в прошлогоднем финальном эпизоде, а продолжается вплоть до конца первой трети второго сезона, после чего правила меняются, а круг участников расширяется. Суть нового состязания заключается уже не в том, чтобы поймать и одолеть соперника, — теперь для победы необходимо лишить неприятеля свободы выбора, тем самым не оставив ему никаких вариантов кроме как сдаться и проиграть. При этом распознать противника, как и саму игру, получается не всегда.
Сначала выбывает портной Бессель, за ним — террористка Айлин, мотающая срок в тюрьме максимально строгого режима. Дочь Броуди Дана (Морган Сэйлор) несколько серий подряд пытается пойти с повинной в полицию, но всякий раз вынуждена отступиться. Наконец, сам Броуди — поистине трагическая фигура во втором сезоне — исступленно орет жене: «Не могу, не могу, не могу!». По Гордону и Ганзе, лишившись свободы выбирать, человек с большой вероятностью теряет способность выносить суждения, шире — рассудок, еще шире — самого себя, что в жестоком мире «Чужого среди своих» нередко значит смерть. Это видно на примере Броуди, который к восьмой серии практически обезумел (не в последнюю очередь из-за того, что против собственной воли направил дочь по своим стопам). И наоборот:
Даже руководствуясь личными мотивами, герои «Чужого среди своих», в конечном счете, противостоят не конкретным людям, а силам высшего порядка, коллективным субъектам. С одной стороны, это американское государство с его хваленой системой сдержек и противовесов, которая на деле оказывается круговой порукой, цепным ЦРУ, пенитенциарной системой с тюрьмами-феодами, где директор волен поступать на свое усмотрение, пока не прикрикнет прокуратура. А с другой — Аль-Каида, примеряющая государственное облачение, пускай и специфического кроя. И поскольку распознать подлинного соперника получается не всегда, тот, кто ввязался в игру, изначально находится в слабой позиции. Единственный способ не проиграть в этой борьбе — выбрать, на какую жертву пойти, пока такая возможность еще есть. А одержать верх нельзя — об этом Гордон и Ганза твердили еще в «Секретных материалах».
