После всех мытарств, которыми сопровождался производственный процесс (создатель шоу Брайан Фуллер не поладил с режиссером Брайаном Сингером, а канал навязывал правки), боссы NBC с большой неохотой зарубили проект. Но поскольку «Аллея пересмешника*» за два года превратилась в чрезвычайно накладное удовольствие, президент Роберт Гринблатт NBC решил все-таки показать публике конечный результат, чтобы хоть как-то отбить солидные вложения.
Говорят, есть в этой затее и скрытый умысел — прощупать почву: вдруг зрителям, вопреки интуиции телевизионщиков, полюбится эксцентричное семейство Манстеров? Ведь возобновить съемки нетрудно: декорации уже готовы, Брайан Фуллер заранее написал несколько сценариев, контракты с ведущими актерами действуют вплоть до середины следующего года. Однако слишком полагаться на это не стоит. Во-первых, Фуллер параллельно готовит для NBC еще один сериал — «Ганнибала*» по книгам Томаса Харриса, так что без дела он не останется. Во-вторых, рейтинги пилотного эпизода, даже со скидкой на полумертвый вечер пятницы и без поправки на непременное падение после премьеры, не поражают воображение. Наконец, в-третьих, в «Аллее пересмешника*» непросто заподозрить долгоиграющий хит.
Впрочем, не был им и сериал-первоисточник, «Семейка монстров» CBS: он начался в 1964 году и продержался в эфире всего два сезона. Наверное, эта сиюминутность и обеспечила ему культовый статус. В середине XX века Америку буквально осадила разномастная нечисть, но в отличие от предвоенных монстров, ее целью было не столько напугать, сколько рассмешить: синтезируя страшное и комическое, культура пыталась преодолеть последствия общенациональной травмы — отодвинуть на безопасное расстояние призраки чудовищной мировой войны. Телевидение отреагировало несколько запоздало. Клан Манстеров (и их заклятые враги Аддамсы) — жутковатые, но в целом безобидные твари — прописались в американских гостиных уже после Карибского кризиса, убийства обожаемого президента Кеннеди и смерти всенародно любимой Мэрилин — событий, которые лишь усилили потребность в искренней улыбке.
Промедление объяснимо: общедоступные каналы — а кабельных и спутниковых в те времена еще не было — с самого начала жестко контролировались государством, несмотря на первую поправку к конституции, и пуританской общественностью. «Семейка монстров» появилась в тот момент, когда давление несколько спало, а обличительные тирады о том, что нация больна и извращена, стали общим местом. Ее авторы сполна воспользовались послаблением: моралисты расценили шокирующие образы и фривольное поведение персонажей как личное оскорбление. Однако главная хитрость состояла в том, что вызывающая форма скрывала вполне реакционное содержание. Манстеры — типичная семья тех лет с патриархом-работягой, домовитой женой, обыкновенным, пускай и чересчур мохнатым, пареньком и живущими вместе с ними родственниками. Зрители постарше умилялись собственному отражению в кривом зеркале и радовались новой встрече с классическими монстрами из каталога студии Universal, а младшие разучивали важный урок: даже если твои предки — уроды, с ними можно найти общий язык.
Подобного апеллирования к опыту современника как раз и не хватает «Аллее пересмешника*», несмотря на то, что начальство настойчиво втолковывало Фуллеру, как важно укоренить шоу в реалиях сегодняшнего дня. Пилотная серия словно висит в безвременье. Опасаясь разоблачения, семейство Манстеров — сшитый из фрагментов тел Херман (Джерри О'Коннелл), его супруга-вампир Лили (Поршия ди Росси), сын-оборотень Эдди (Мэйсон Кук), тесть Дедушка (Эдди Иззард) и племянница Мэрилин (Черити Уэйкфилд) — переезжает в мрачный особняк, где раньше орудовал серийный убийца, в условном пригороде. Таким образом, исходная канва сохраняется, однако старая интерпретация — агрессивные европейцы, переняв американский образ жизни, приручаются и тем самым перестают быть источником опасности — уже не подходит, поскольку неясно, кто же такие эти Манстеры.
С одной стороны, в «Аллее пересмешника*» явственно слышны политические нотки. Мужчины, борясь за лидерство, спорят о том, как следует себя вести. В их препирательствах отражается неопределенность подкошенной рецессией Америки: Дедушка не хочет отказывать себе в удовольствиях и призывает жить на широкую ногу, посасывая кровь соседей, — Херман же, буквально плоть от плоти простого народа, настаивает на том, что эксплуатировать человеческое общество недопустимо. Однако центральная тема серии другая — подростковая инициация сына Хермана Эдди. Чтобы передать страсти, кипящие в трансформирующемся теле, Фуллер использует отработанный за столетия образ оборотня, в котором кроется прозрачная метафора. Созревание — пора безумия и одиночества: мальчик не ведает, что превратился в волка и растерзал своих друзей. Но Эдди — дитя нового века: детство и юность лишены для него мистического флера, поскольку он живет в мире Google, психотерапевтов и риталина. Поэтому когда он заявляет отцу, что намерен стать вервольфом-вегетарианцем, шутка попадает мимо: проблему этого парня и вправду легко решить грамотно подобранным меню.
Таким образом, «Аллея пересмешника*» — довольно натужное и избыточное шоу, которое транслирует сбивчивый код. Несмотря на выразительный визуальный стиль, оно не справляется с главным: ни пугает — от хоррора здесь только открывающая сцена, снятая без выдумки, ремесленно, — ни смешит, поскольку Фуллеру, по большей части, не удается встроить устаревших персонажей в актуальный контекст. Поэтому в том, что NBC закрыл проект, есть какая-то высшая справедливость, ибо мертвецы должны покоиться с миром.
