Концовка в целом выдающегося четвертого сезона получилась насколько впечатляющей, настолько и озадачивающей. Все эти годы «Во все тяжкие» был историей без экивоков с канонически линейной прогрессией усложнений и ясным посылом: с волками жить — по-волчьи выть. В первой половине сериала Уолтер Уайт (Брайан Крэнстон) грызся со всякой мелочевкой вроде Krazy-8 (Максимино Арсиньега) и Туко (Рэймонд Круз), матерел, а во второй наконец-то встретил противника себе под стать — Густаво «Гаса» Фринга (Джанкарло Эспозито). Их изощренная партия, как казалось, ведет к кульминации всего шоу. Поэтому когда Гас, пошатываясь, вышел из палаты Гектора Саламанки (Марк Марголис) с ополовиненным лицом, какие только мысли не лезли в голову. Подчеркнутая, зверская жестокость сцены — отражение хищной сущности Уолтера? Навязчивое сходство с Харви Дентом — оно про двуличие Фринга или про масштаб его злого гения? Или это намек на то, что изворотливый негодяй, как это бывает в комиксах, вскоре возродится, чтобы вернуться еще более могущественным и схлестнуться с героем в решающей схватке? Или просто совпадение?
Гадать пришлось до старта промо-кампании пятого сезона, чей слоган гласит: «[Король умер.] Да здравствует король!» Расправившись с Гасом, Уолтер заполучил его негласный титул, а вместе с ним — повадки и судьбу предшественника.
Первая серия начинается со сцены в придорожной забегаловке. У Уайта потрепанный вид, он сосредоточенно ковыряется в еде: Винс Гиллиган, отсылая зрителей к пилотному эпизоду, берется подводить итоги. Исходная предпосылка «Во все тяжкие» — главный герой при смерти. Спустя два года после рокового визита к врачу Уолтер снова одной ногой в могиле: во-первых, вернулся угрожающий кашель — видимо, ремиссия закончилась, во-вторых, Уайт покупает пулемет, едва помещающийся в багажник легковушки. И то, и другое не к добру. Что сведет в могилу Его Величество, неясно, но допустимы оба варианта. Смерть от недуга согласуется с христианской логикой сериала, которая впервые была акцентирована во втором сезоне, когда с неба упал обугленный плюшевый медведь: рак — испытание, ниспосланное свыше, и Уолт его не прошел, а потому погибнет, как царь Ирод, изъеденный червями. Если же его убьет человек — Джесси (Аарон Пол), Скайлер (Анна Ганн), Хэнк (Дин Норрис) или кто-то еще, то мораль прозаичнее: у каждого поступка есть последствия.
Что не вызывает сомнений — Уолт заслуживает смерти. Убив Гаса, он перешел черту — случайно ли созвучие фамилии Фринг с английским fringe? — и окончательно потерял человеческий облик. Впервые в жизни Уолт почувствовал в своих руках настоящую власть, и могущество его ослепило. Чтобы удержаться на вершине, Уайт не брезгует ничем: нагло манипулирует людьми, а при надобности убивает — или дает убить. Впрочем, он вполне осознает, что если ад существует, то там его ждут с распростертыми объятиями. Однако муки на раскаленной сковородке Уолт всерьез не рассматривает. Не потому, что он никогда не отличался набожностью, — теперь надменный бородач настолько возгордился, что уверен: при случае он обхитрит самого дьявола.
В пятом сезоне Уолт уже одинок — Скайлер то шарахается от него, то демонстративно игнорирует, — но еще не один. Вместе с Майком (Джонатан Бэнкс) и Джесси он образовал фрейдистское трио. Уолтер олицетворяет Ид: его расчетливость и хладнокровие — всего лишь хлипкая ширма, едва скрывающая одержимость. На деле голос разума — флегматичный Майк: он критикует уайтовские авантюры и всегда старается сработать наверняка. Майк — Супер-Эго. Джесси — Эго — пытается их примирить, отыскивая компромиссное решение. До поры до времени ему это с блеском удается: именно Пинкману приходит в голову использовать мощный магнит, чтобы избавиться от ноутбука с уликами, он же в деталях спланировал дерзкое ограбление поезда. В заключительной сцене седьмого эпизода, когда Уолту не удается выведать список заключенных — потенциальных стукачей, —
Кое-кто недоумевает, наблюдая за стремительными переменами в душе Уолта. Встречаются и категоричные суждения: мол, пятый сезон — излишество, ненужное послесловие к завершенной еще год назад истории. На это хочется возразить, что ставить в конце многоточие — тот еще приемчик: открытый финал с его развращающей свободой интерпретации обессмыслил бы всю историю. Ведь дело же не в том, кто царь зверей. Со своей подлинной сущностью Уолтер Уайт впервые столкнулся раньше, чем очутился в мире животных. Самое разительное изменение стряслось еще в пилоте: узнав смертельный диагноз, Уолтер подписал смертный приговор безвольному неудачнику, который терпит ухмылки сопляков за партами и вегетарианский бекон на завтрак в день рождения. В тот момент и родился Гейзенберг, наводящий ужас на всех вокруг. Да здравствует король! Но, как и прочим монархам, королю суждено умереть.
