Саше (Светлана Ходченкова) сильно за тридцать, на руках маленький ребенок, муж ушел, в любовниках — собственный босс; живет вместе с мамой и бабушкой — каждый грызется с каждым. Юная и инфантильная Аня (Анна Слю) из кожи — и из одежды — вон лезет, чтобы захомутать приличного мужика, но удача вечно ей изменяет, а потому она часто грустит в своей розовой опочивальне. Люба (Алиса Хазанова) по молодости сделала аборт и теперь, когда время прижало, не может забеременеть, хотя очень хочется; муж, обаятельный алкаш, не очень-то ее поддерживает. У Кати (Ксения Громова) с виду благополучная семья, но она равно ненавидит и детей, и мужа. Четыре героини работают в одном офисе, где ведут задушевные беседы и раздают друг другу поучительные советы.
Вообще, отечественные сериалы — престранный феномен, при встрече с которым лучше всего тактично отвернуться. Однако проигнорировать новый опус Валерии Гай Германики в силу ряда причин не так-то просто. Незабвенная «Школа» — ее предыдущий опыт сотрудничества с Первым каналом — вдруг сформулировала повестку для импровизированного общенационального культурного форума, чего не случалось с местным телевидением черт знает сколько времени. Впрочем, теперь уже с уверенностью можно сказать, что полемическая ценность той работы оказалась выше художественной. С «Кратким курсом счастливой жизни» дело обстоит примерно так же: его куда интереснее обсуждать, чем смотреть. В очередной раз Германика настырно следует своим нехитрым методам, и даже новизна материала — мнимая: героини «Курса» — все те же девчушки, что остались, когда все умерли. Повзрослев, они осознали, что у них более-менее одна судьба на всех — жить в уродливом фаллоцентрическом мире. Сериал, таким образом, притворяется емким высказыванием на больную тему. Однако в упадочном кухонном феминизме «Краткого курса счастливой жизни» нет ни изобретательности, ни проницательности, ни хотя бы искренности.
Десять лет назад на глазах у Майкла (Ник Эверсман) взорвалась машина, в которой сидел его отец (Шон Бин, какая ирония): русские спецслужбы устранили агента ЦРУ. С того момента его мать Бекка (Эшли Джадд) не спускала с сына глаз. Во время рядовой пробежки в парке Майкл сообщает матери, что прошел конкурс и теперь может поучиться в Риме, — Бекка, понятно, не в восторге, но, скрепя сердце, все же дает добро. После отъезда Майкл шлет трогательные SMS и открыточные фотографии, но вскоре пропадает. Материнское чутье и выучка Бекки, которая, как выясняется, тоже работала на Управление, подсказывают одно: стряслось что-то неладное. Перепуганная родительница спешно отправляется в Европу.
В одной из первых «зарубежных» сцен пилотной серии героиня Джадд вырывает из рук у молодой итальянки сигарету: мол, тебе еще детей рожать. Обычно кинематографисты, изображая людей, вынужденных вести двойную жизнь, с большей охотой живописуют, как тайная ипостась отбрасывает тень на повседневность. В «Пропавшем*» все наоборот. Бекка — в первую очередь мать на полной ставке с солидным стажем и со всеми вытекающими отсюда деформациями личности. Просто так случилось, что ее чадо похитили какие-то головорезы, а она как раз помнит пару эффективных приемчиков. Уже не молодая женщина, словно только что сбежавшая с родительского собрания, играючи разделывается со здоровыми лбами — надо признаться, любопытное зрелище, но не так, чтобы уж очень. Между тем, свежий заглавный персонаж — пока что единственная находка сериала Грегори Пуарье. В остальном же — это весьма заурядная побрякушка, напоминающая разом все фильмы про шпионов, но особенно — буквально до неприличия! — «Заложницу», вышедшую какие-то четыре года назад.
Жена Мартина Бома (Кифер Сазерленд) работала в Северной башне 11 сентября. На безутешном вдовце остался маленький ребенок (Дэвид Мазоуз). Позже официальная медицина признает паренька аутистом. Мартин вынужден забросить успешную карьеру журналиста, потому что сыну требуется постоянный уход. Мальчуган, однако, непрост: к одиннадцати годам он своим умом дошел до чисел Фибоначчи, золотого сечения и фракталов. Правда, об этом никто не знает, потому что Джейк за всю жизни ни разу не раскрыл рта. Мартин при помощи интернета находит экзальтированного негра от паранауки (Дэнни Гловер): старик утверждает, что Джейк — уникум, который имеет математическое представление о фундаментальном устройстве Вселенной; его молчание объясняется тем, что ему, в общем-то, не о чем говорить с простыми людьми. Из этого же разговора Мартин узнает, что его судьба — быть проводником удивительных озарений сына.
Математика, возможно, даже лучше физики подходит на вакантное место Бога в Западной цивилизации. Как и религия, она работает с максимально отвлеченными идеями и предлагает наиболее общую картину всего. Человеку без специальной подготовки свойственно усматривать в ней мистический флер — и нет ничего странного в том, что царицу наук используют ради волнующих воображение развлекательных спекуляций. Фоксовская «Связь», на которую канал, судя по всему, делает серьезную ставку, не единственный и точно не последний тому пример. Уже первые эпизоды сериала вызывают сразу несколько претензий. Главная из них — авторы без тени сомнения хватаются за возрожденческий постулат, который гласит, что мироздание крутится вокруг человека. Антропоцентризм «Связи» смешон: феноменальный дар Джейка может бесповоротно поменять наши представления о мире, может быть, даже изменить ход истории, но используется лишь затем, чтобы заблудшая дочь обняла умирающего отца. Впечатляющая преамбула, в сущности, нужна тут лишь для разыгрывания быстро сменяющих друг друга патетических сценок — разочаровывающий подход, рассчитанный на тех легковерных зрителей, для которых математика заканчивается на кассе в супермаркете.
