— Николас, Вы не раз говорили, что главной причиной соглашаться или не соглашаться на работу в том или ином фильме для вас всегда является персонаж, его проработанность, глубина, возможность привнести в него что-то от своей личности. Чем вас привлек Джонни Блэйз и что нового вы смогли в него добавить от себя?
Николас Кейдж: Он странный. Это, пожалуй, лучшее для него определение. И когда мы пытались продумать дальнейшее развитие «Призрачного гонщика», я стремился в первую очередь отыскать в нем что-то до чрезвычайности странное и необычное, например, в его манерах, жестах, в том, как он нападает на врагов. Мы попытались разработать настоящий язык тела, как бы родом из другого мира. За основу мы брали поведение змей, насекомых, пытались найти такой тип движений, который бы одновременно и развлекал, и пугал.
— На этот раз получилось страшнее?
Николас Кейдж: Да, конечно. Когда я снимался в первом «Призрачном гонщике», то старался придать истории атмосферу детских страшилок, сказок братьев Гримм или, например, того ощущения, когда тебя отправляют в кабинет директора, и тебе и страшно, и все равно понимаешь, что деваться некуда, надо идти. А во втором фильме мы решили в некотором смысле идти по пути воплощения ночных кошмаров, видений, которые пугают тебя уже на уровне подсознания. Того, что у нас получилось, я сам пока еще не видел, но это в любом случае будет увлекательно.
— Судя по некоторым кадрам и концептам, внешний вид главного героя отличается от того, как он выглядел в первом фильме. В продолжении вы намеренно изменили некоторые детали во внешности персонажа?
Брайан Тэйлор: Для начала надо отметить, что первый фильм мы не учитывали вообще. Это не сиквел, это новый фильм «Призрачный гонщик: Дух мести» (дословный перевод оригинального названия Ghost Rider: Spirit of Vengeance – прим. ред.). Предыдущий фильм получился отличным, по нашему мнению, но внешний вид главного героя там такой, словно его придумал Уолт Дисней. Это очень здорово, разумеется, но в случае с нашей картиной мы кардинально поменяли подход, нам важно было сделать героя мрачным, пугающим до чертиков. Призрачный Гонщик — это совсем не супергерой, наоборот, он внушает ужас, его суперсила — высасывать из людей души. Именно такого героя мы и хотели показать, именно его мы, собственно, и показываем.
Николас Кейдж: Абсолютное большинство героев комиксов — это положительные герои, хорошие парни. Как мне кажется, зрители должны получить и свою порцию плохих парней в главной роли, ведь в жизни так часто бывает.
Идрис Эльба и Николас Кейдж на пресс-конференции фильма «Призрачный гонщик 2» на Comic-Con 2011
— А какие именно сюжеты из комиксов о Призрачном Гонщике вдохновляли вас в работе над фильмом?
Брайан Тэйлор: Даже в комиксах дело не обстояло так мрачно и жестко, как нам бы того хотелось. Увидев фильм, увидев героя, вы сразу поймете, что там совсем другой мир и другие персонажи. Он очень мрачный. У Призрачного Гонщика черный череп, например. Ни его прикид, ни его мотоцикл не выглядят так, словно их разрабатывал модный дизайнер. Наоборот, всё в их внешнем виде указывает на то, что хозяина этих вещей вытащили прямиком из ада. Сразу станет ясно, что вы попали в совсем другой мир.
— Комик-Кон — это масштабное мероприятие, на которое съезжается очень много народу. Доводилось ли кому-либо из вас бывать здесь раньше, и какие впечатления у вас остались от Комик-Кона?
Николас Кейдж: Я всегда с радостью сюда приезжаю. Чувствую что-то вроде родства со всеми этими людьми, чувствую себя одним из них.
Идрис Эльба: Я здесь во второй раз, и что тогда, что сейчас отлично провожу время. Люди здесь очень приветливые. Еще мне нравится то, что у каждого человека здесь очень богатое воображение, люди знают, что с ним делать, и не боятся попасть в дурацкое положение. Это очень здорово.
Марк Нивелдайн: Нам больше нравится, например, разбивать в хлам настоящие машины и сажать Ника на настоящий мотоцикл. Короче говоря, снимать вживую
— Идрис, какие впечатления у вас остались от работы с Марком Нивелдайном и Брайаном Тэйлором над этим фильмом?
Идрис Эльба: Я большой поклонник того, что они делают. Что мне по-настоящему нравится в их фильмах: что бы они ни делали, в их работе чувствуется живой импульс. Если кто-то, скажем, вывалился из окна, то эти парни непременно покажут, каково это — лететь вниз. В «Гонщике» этого, я бы сказал, с избытком. Мне нравится, что они оба представляют из себя как бы гибрид актера, трудяги из съемочной группы и режиссера одновременно. Честное слово, они такие. Это очень помогло мне самому сделать моего героя более живым, ведь мне досталось нехилое количество экшна.
Марк Нивелдайн: Мы вообще хотели замешать в фильм как можно больше адреналина. Конечно, без компьютерной графики в «Призрачном гонщике» не обойтись, но изначальная установка была такая: «Все делаем камерой и руками!» Нам вечно не хватало денег на фильмы, поэтому приходилось выжимать творчество буквально из пустого места. Скажем, мы ездили на роликах или свешивались с мотоциклов, высовывались из вертолетов. То есть, снимали «вживую» по максимуму, а графику применяли только там, где без нее никак, да и то не полностью, а лишь как элемент процесса. Полностью компьютерных моделей у нас нет. Где-то что-то по чуть-чуть — да, но нам больше нравится, например, разбивать в хлам настоящие машины и сажать Ника на настоящий мотоцикл. Короче говоря, снимать вживую.
Брайан Тэйлор: Да, мы стараемся по максимуму использовать живой материал, живых, а не компьютерных актеров. В этом фильме Николас и Идрис сами исполняют большинство трюков. Они бы вообще все делали сами, но условия страхового контракта не всегда позволяют делать то, что хочется. Но мы считаем, что привносить во всё, что ты делаешь, душу и живую реакцию, особенно в экшн-сцены, — это очень важно. От каскадера не всегда можно этого добиться. Поэтому приходится действовать самим актерам. Мы старались как можно чаще ставить под угрозу жизни актеров. Если сцена опасная, то она и выглядеть должна опасной. А Ник проявлял такую недюжинную отвагу в обеих своих ролях, и как Призрачный Гонщик, и как Джонни Блэйз, что, видя в кадре Гонщика, ты видишь не нарисованный череп, а живого персонажа. Ребята-компьютерщики из Новой Зеландии не догнали до конца, кто такой этот Призрачный Гонщик, а вот Ник Кейдж — догнал. Это самостоятельный персонаж, и этот факт щедро сдабривается реальными действиями, реальными трюками, настоящими машинами, бьющимися в хлам, настоящими трюками на настоящем мотоцикле. А когда приходит черед компьютерной графики, ты понимаешь: да, этому парню подожгли голову и спалили мясо до костей, но убери это — и будет живой человек.
Идрис Эльба и Николас Кейдж на съемках фильма «Призрачный гонщик 2»
— А были трюки, которые оказались такими трудными, что приходилось действовать на грани возможного?
Николас Кейдж: Прыжки на тросах — это очень круто, но голова кружится зверски, причем, в буквальном смысле. Как меня только не вертели, и вниз головой, и в разные стороны, а я только об одном думал: лишь бы меня не вырвало. А меня все вертели и вертели. Но эту тему мы придумали все вместе, поэтому я все равно рад, что эти сцены попали в фильм. Оно того стоило.
Идрис Эльба: Когда мне было девятнадцать лет, я навернулся с мотоцикла и с тех пор зарекся вообще иметь с ними дело. До этого фильма. Брайан мне говорит: «Не, друг, давай-ка ты сам всё сделаешь». А я ему: «А что скажут в страховой компании?» — «Не знаю, — говорит, — но трюки ты будешь делать сам». Я люблю мотоциклы, но понервничать пришлось порядком. Для меня в этом фильме самыми крутыми оказались трюки на мотоцикле по румынскому шоссе. Прикольно было, но жестко.
Брайан Тэйлор: По сценарию он должен был разбиться, вот мы и подумали, что самое оно. (Смеется)
Идрис Эльба: Вот-вот.
— Продюсеры не давили на вас, чтобы фильм получился повеселее?
Николас Кейдж: За себя могу сказать одно: фильм хоть и мрачный, но там хватает и юмора, и сарказма. Пообщайтесь с пожарными или, там, с парамедиками, они вам много могут рассказать смешного, только их чувство юмора чуть отличается от общепринятого. Блэйз, по-моему, на них в этом смысле похож, ведь ему регулярно вот уже много лет приходится смиряться с тем фактом, что у него башка горит. В предыдущем фильме он этому противился и вообще был какой-то балбесообразный. Здесь у него огонек на голове уже далеко не первый год, и на характер его это, безусловно, повлияло.
Брайан Тэйлор: Нет, никто не давил, в том числе и мы сами. Тональность фильма такова, какова она есть. Черный юмор, да. И страшилка тоже. И боевик. Это наша фишка. Мы всегда работали именно так.
Марк Нивелдайн: Ведь это фильм про байкера с горящей черепушкой.
— Много у вас осталось дополнительных материалов для выпуска на носителях?
Брайан Тэйлор: Если вы видели на DVD или Blu-Ray наши предыдущие работы, то и сами догадаетесь: да, много. У нас получилось как минимум шесть часов бонусных материалов. У нас «закулисье» снималось каждый день. Самое прикольное — это то, что привнес в Гонщика как в персонажа сам Ник. Он не просто хотел быть в кадре самим собой, он хотел, наоборот, быть совсем другим, и чтобы все вокруг тоже чувствовали себя по-другому, поэтому придумал такой грим, что никакие кошмарики, ужастики, вуду и прочее и рядом не лежало. Когда он впервые появился на площадке в облике Гонщика, повисла попросту гробовая тишина, все до такой степени перетрусили, что не могли выдавить ни слова. Картина маслом: «Ник в окружении офигевших». Это было очень круто. И он при этом не говорил ни слова. И глаза стеклянные. Марк его даже спросил: тебе, мол, не больно? А Ник ответил: «Это мое дело». Никогда не говорил об этом. У всех было такое необычное настроение, что в итоге жуткие сцены получились даже еще страшнее. Потрясающий опыт, конечно. И когда Ник выдавал то, что мы называли «взгляд наказующий», когда он смотрел на свою жертву в таком вот гриме, даже под мэйк-апом актерская игра была видна невооруженным взглядом. Он реально пугал, просто до чертиков. И все это в чистом виде вы сможете посмотреть только на дисках с допматериалами, ведь в фильме-то уже добавится компьютерная графика.
Марк Нивелдайн: И еще есть парочка вырезанных сцен, которые мы просто не могли вставить в фильм. Во избежание, как говорится.
— Идрис, расскажите о вашем герое в этом фильме.
Идрис Эльба: В оригинальных комиксах регулярно появляется персонаж по имени Моро, причем каждый раз в разном облике. Получается целый набор совершенно разных Моро, точнее, один Моро, собранный из разных его ипостасей. В этом фильме он — воин-монах. Его задача состоит в том, чтобы отыскать Призрачного Гонщика и отправиться вместе с ним в странствие. Я бы сказал, что мой герой — это сайдкик, верный спутник Гонщика, только очень крутой сайдкик. Если вкратце, это сильно пьющий французский монах. Прикольно было его играть.
Брайан Тэйлор: Он — первый в истории кино чернокожий французский монах-алкоголик.
Идрис Эльба: Точно, так и есть. Хеймдалль (персонаж Идриса Эльбы в картине «Тор» — прим. ред.), Моро — я всех черными сделаю.
Кадр из фильма «Призрачный гонщик 2»
— Николас, вы уже играли человека, сбежавшего из ада, в картине «Сумасшедшая езда». Есть ли какое-то сходство между этим фильмом и новым «Призрачным Гонщиком»?
Николас Кейдж: Они совершенно разные. В «Сумасшедшей езде» я играл живого покойника. А здесь — живой человек, который превращается в демона, это совершенно иной тип энергии. Живому покойнику приходится быть чуть более мертвым, чем просто живому, тогда как живой человек, становящийся демоном, может быть очень даже живым в обоих своих обликах.
Идрис Эльба: Хорошо ответил.
— А не страшно вам находиться на Комик-Коне среди такого количества гиков, да еще и ждать их одобрения?
Николас Кейдж: Мне вообще не страшно. У меня полное осознание того, что мы сделали всё, что собирались сделать, и каждый из нас выкладывался по полной, а теперь всё в руках Божьих. Мне нравится сюда приезжать, я люблю контактировать с людьми, которые любят комиксы, я же ведь и сам такой же в точности. Всегда происходит что-нибудь интересное, и мне каждый раз не терпится узнать, что же будет на этом Комик-Коне.
Марк Нивелдайн: Предъявлять свою работу зрителям — это всегда нервы, но, с другой стороны, это еще и мощная инъекция адреналина. Мы здесь уже в пятый раз, и нынешний приезд, наверное, самый важный. Это самый крупный, самый мэйнстримовый фильм в нашей биографии, и таких звездных актеров у нас раньше тоже не было. Мы просто супер-довольны тем, что у нас получилось в итоге.
Идрис Эльба: Мы не то, чтобы против, но у людей все-таки серьезные ассоциации с первым «Призрачным гонщиком», а у нас вышел ведь совершенно другой фильм. Как актер, я могу сказать, что никогда фанатом комиксов про «Гонщика» не был, но, прочитав сценарий, встретившись с Нивелдайном и Тэйлором и поняв их видение, я подумал: «Ого, да их подход к такому фильму — это же реально революционная штука». На такое определенно нужна смелость. Понравится ли он зрителям? Да понравится, неважно, фанаты они Гонщика или, там, Борна, это отличный фильм, они будут в восторге.
— В детстве как-то не считалось, что ты клевый, если любишь комиксы. Сейчас каждый из вас имеет возможность не только делать даже то, что не считается клевым, но и менять мнение окружающих на этот счет. Каково это — быть здесь и сейчас, когда тех героев, которых вы обожали в детстве, любят буквально все?
Николас Кейдж: Когда мне было лет девять, я предвидел, что именно так оно всё и будет. Времени это заняло немало, ведь тогда не было технологий, какими мы располагаем сейчас. Вспомните, как глупо выглядели чуваки в костюмах Спайдермена или Капитана Америки в старых фильмах шестидесятых-семидесятых годов. А сейчас все врубились в тему, каждый находит в этом что-то для себя. Это идеальное развлечение. Мне лично очень нравится. Мне нравится наблюдать, как появляются такие фильмы. Мне понравился фильм, где снимался Идрис. Я как раз сегодня ему говорил, что, по-моему, «Тор» вышел отличный.
Идрис Эльба: Спасибо.
— А какие комиксы вы читаете сейчас? Кто ваш герой?
Николас Кейдж: Для начала я вот что скажу: если есть возможность, где бы вы ни находились, покупайте комиксы в магазинчиках, не надо заказывать их в интернете, иначе магазины комиксов просто вымрут, а мы бы хотели, чтобы в них ходили еще и наши дети. А вообще, я обожал «Планету Халка». По-моему, роскошная вещь. А еще я бы слетал в прошлое и почитал комиксы «Бэтмен против Хищника». Хотелось бы поглядеть, кто кого. Вообще, много прикольного было. Поход в магазин комиксов — это всегда хороший опыт.
— А кто кого, кстати?
Николас Кейдж: Обычно там заканчивалось еще одним решающим сражением, как я помню. Кажется, в конечном итоге победил Бэтмен.
Брайан Тэйлор: Мы решили, что Призрачный Гонщик любого супергероя может замочить. Даже Супермена уделает.
Николас Кейдж: Потому что у него есть «взгляд наказующий», а у них у всех рыльце в пушку.
