— Сильно ли изменился сценарий, если сравнивать его с одной из первых версией, например той, что датирована 2008 годом?
— Конечно, сильно. В нем стало больше Москвы, и Крис переписал его практически заново, поменялись герои: раньше главным героем был Бен, а в итоге им оказался Шон. Были смещены очень многие акценты. В каком-то смысле — это авторское кино, и Крис — его автор. Мы ему это доверили, и он хорошо делает свое дело.
— Несколько вопросов по поводу участия русских актеров… Кто их подбирал?
— Подбирал их Крис. Были какие-то рекомендации со стороны наших кастинг-директоров, но все решения принимались только Крисом. Я пытался, как обычно, пригласить Костю Хабенского (смех), но он был занят на «Белой гвардии».
— Это продолжительные роли или эпизодические?
— Продолжительные. Там несколько больших ролей, несколько русских персонажей. Гоша Куценко, Артур Смольянинов, Дато Бахтадзе — грузинский актер, который играл мясника в Wanted, многодетного соседа в «Иронии судьбы». В «Фантоме» у него роль ученого Сергея.
— Все они по-английски разговаривают?
— Да, по-английски, и Гоша Куценко тоже будет мучиться с английским.
— А ведь ходили же слухи, что его, вроде как, убирали с проекта, потому что у него были проблемы с английским.
— Нет-нет-нет, он очень старался, это действительно трудно, вопрос ведь не только в том, на каком языке ты говоришь, но и на каком думаешь. Нельзя же говорить механически. То есть, нельзя импровизировать, а Гоша — он как раз импровизатор, вечно что-нибудь придумывает. Наши актеры вообще тем и отличаются, что любят придумывать. И Гоша, и Костя Хабенский, и Сергей Безруков, и Сергей Гармаш — все наши лучшие актеры, с кем я работал. После того, как они подключаются, диалоги в сценарии меняются процентов на пятьдесят.
— И им были положены такие же трейлеры-гримерные, как и для всех?
— Конечно, они же звезды. На этом проекте у нас не было таких больших трейлеров, как для Анжелины Жоли на съемках Wanted. Мы старались вести себя демократично, но, в принципе, у всех актеров были хорошие удобные трейлеры. Да и на русских фильмах мы делаем так же.
Том Джейкобсон и Тимур Бекмамбетов превратили Красную площадь в съемочную площадку фильма «Фантом»
— Известно, что для съемок на Красной площади нужно записываться за три месяца до их начала. Вы через все это проходили?
— Так точно, это режимный объект, это все долго планируется, согласовывается.
— А какие еще достопримечательности Москвы попали в фильм?
— Дом Высоцкого на Котельнической набережной, например… Площадь Маяковского... Много будет порушено инопланетянами (смеется).
— Насколько себя оправдывает подход, когда вы берете режиссера без длинной фильмографии, и он фактически делает авторское кино? Или лучше, когда продюсер довлеет и контролирует съемки на каждом этапе?
— Каждый из режиссеров, с которыми я работал, доказал, что может довести проект до конца, каждый из них уже делал фильмы, за исключением «Черной молнии» — она была первым фильмом у режиссеров. Лео Габриадзе фильмов не делал, но он сделал очень много рекламы, плюс я его очень давно знаю... Для меня очень важно появление новых голосов. Мне вот неприятно, когда меня называют новым молодым кинематографистом. Это неправильно, нужны молодые, как Гарет Эдвардс, как Лео, а то получается, что аудитория меняется, а режиссеры все те же. Это плохо.
— В какой-то момент вы стали проводником идеи «Голливуд в России, Россия в Голливуде». Это как-то помогает искать проекты для сопродюсирования в Голливуде или производства?
— Нет никакой программы, где написано, как должно быть. Всё происходит само собой. Мне интересно узнавать новое, снимать 3D-кино, не неся за него ответственности как режиссер. Мне интересно было в Америке делать кино, и я его делал. Мне интересно делать американское кино в России, я его делаю.
— Это много кому интересно, а получается пока только у вас. Как вам это удается?
— А у меня хорошая команда. Я стараюсь окружать себя людьми, которые могут это делать. Это же страшная битва идет здесь в плане того, что касается производства. Две системы, которые со времен СССР никогда не пересекались. Американская система производства — один в один советский Мосфильм шестидесятых годов. Бюрократия, огромное количество бумаг, правил, жесткая технология, порядок. Все говорят, что на Мосфильме работать невозможно: чтобы войти туда, нужно выписать пропуск; чтобы вынести оттуда сумку, надо выписать пропуск. На каждой студии в Америке практически то же самое, и технология производства американских фильмов точно такая же, какая была на Мосфильме, так что мы всего лишь возвращаем то, что было раньше.
