Интервью с продюсером Брайаном Берком | «Миссия Невыполнима: Протокол Фантом»

— Первый вопрос будет про Брэда Берда, режиссера. Ведь это не самый типичный выбор в данном случае... Почему вы решили пригласить человека из анимации, а не игрового кино? И чья это была идея?
— Думаю, это была общая идея, которая родилась во время разговора. Такая вот забавная штука: когда режиссер игрового кино берется за анимацию, никто не думает, что это странно. Но когда режиссер мультфильмов берется за кино, всем это кажется неправильным. Но суть в том, что когда смотришь его работы, возникает ощущение настоящего кино. Конечно, есть мультфильмы очень странные, нарисованы они нестандартно, камера в них ведет себя совершенно нереально, но в случае с его лентами есть ощущения настоящего кино. А после разговора с ним понимаешь, что он — кинематографист, который тридцать лет назад выбрал стезю аниматора, решив рисовать фильмы, а не снимать их. Вот и все. Но у Брэда отличное чувство сюжета, он прекрасно делает комедию, он идеально видит, как надо снимать те или иные сцены, работать с камерой. Так что, на самом деле, совершенно очевидно, почему мы выбрали его. Странно, что никто другой не сделал этого до нас. Такое встречается среди кинематографистов все чаще — такие переходы, я имею в виду. Это ведь один сектор медиа. Это привлекает людей.

— Известно, что у Тома Круза проблемы с Самнером Рэдстоуном, они отделились от Paramount несколько лет назад. Еще до того, как «Рыцарь дня» провалился в прокате, были разговоры о том, что в зависимости от успеха фильма «Миссия невыполнима 4» будет либо сольным фильмом Тома, либо там будет второй герой...
— Джереми Реннер…
— Напарник. Так как же изменилась концепция касательно Тома?
— Ну, вообще-то история с Самнером Рэдстоуном случилась довольно давно, еще до меня. Сейчас они все там большие друзья, Paramount обожает Тома… Буквально в данную минуту ведется работа над пятым совместным фильмом — «Выстрел*». Так что у Paramount и Тома все нормально. Вся франшиза «Миссия: невыполнима» — это и есть Том Круз. Никаких напарников. То есть, это, конечно, одна большая команда, и каждый, кто над ней работает, вносит свой вклад, но я не представляю себе этих фильмов без Тома.

— Вопрос о Москве: вы сняли Кремль, но почему все остальные российские сцены вы снимали в Праге?
— Когда снимаешь кино, приходится очень осторожно выбирать натуру. Каждый переезд стоит очень дорого, ведь приходится перевозить всю съемочную команду. Поэтому надо очень серьезно подумать над тем, где лучше всего снимать те или иные сцены. Очень многое мы сняли в Индии, в Дубаи, в Ванкувере. Причем в Ванкувере мы снимали и Дубаи тоже. Часть России мы сняли в России, а часть — в Праге... О, и часть России мы сняли в Ванкувере тоже. Все эти фрагменты — как пазл, и надо сообразить, какой максимум я могу выжать из той или иной локации. Что-то я могу снять в Москве, а в Праге — нет. Например, экстерьер Кремля я снимаю в Москве, а интерьер Кремля снимать в Москве необязательно. Все это — фрагменты одной головоломки. Суть в том, чтобы понять, как сделать большое кино недорогим… Ну, относительно недорогим, разумеется.