Если вы видели Мэдсена только в постановках Тарантино (это невозможно, но предположим такой вариант), то узнать его в лицо будет непросто: Майкл поправился, красит волосы в черный цвет и носит галстук-бабочку. Вдобавок он хворает, поэтому наши чаяния опрокинуть с ним стаканчик и поговорить за жизнь так и остались чаяниями. До нас Мэдсен успел пройти через руки нескольких журналистов и выглядит уставшим. Представитель актера ограничивает пятнадцать обещанных минут тет-а-тет до семи, но добавляет: если ему понравятся наши вопросы, Майкл посидит с нами подольше.
Вот вам спойлер — ему понравилось. Хотя разговор нам пришлось начать с набившей оскомину темы: почему?
— Каждый актер, как правило, говорит, что в том или ином проекте его привлек интересный сценарий. В чем была та изюминка, из-за которой ты решил сниматься в «Пути»?
— Ну, не хотелось бы в который раз все заново повторять. Я уже работал с Олегом (Тактаровым) над фильмом «44 минуты» в Калифорнии. Он играл роль грабителя банка в экранизации реальных голливудских событий. Ну и вот, мне просто понравилось с ним работать. У него заметное лицо, и он человек жесткий. Ведь большинство актеров в Голливуде просто сопляки. Мне Олег понравился — он настоящий серьезный мужик. Мы с ним похожи — он тоже агрессивный. Я ведь родом из Чикаго и сам вырос в неблагополучном районе. Почти все мои старые приятели погибли из-за всяких дрянных дел. И когда я узнал, что он снимается в этом фильме, то сразу подумал, что неплохо бы с ним поработать. Уже потом я прочитал сценарий — после этого. Тогда уже я понял, что сюжет про ребят, которые выполняют определенное задание, и их база будет на корабле. А я ведь тогда еще не знал, кого буду играть. Затем мне сказали, что я буду в экипаже корабля — а это же круто, потому что снимали на авианосце «Мидуэй» в музее в Сан-Диего.
Лирическое отступление. Авторы фильма действительно снимали часть сцен на самом настоящем авианосце и даже отправляли в конгресс США письмо с просьбой о разрешении. Первоначально, правда, на эту роль планировался Дольф Лундгрен, но его занятость собственными проектами не дала сотрудничеству осуществиться.
— Я сразу спросил, можно ли захватить с собой сына. Мне ответили, что я, конечно, могу приехать с детьми. Поселили нас, правда, в дерьмовеньком отеле, но это ничего — мне, в общем, наплевать, как жить. Зато сыновей моих покатали на вертолете с авианосца. Да и вообще ребята из экипажа просто молодцы, что позволили русским там снимать. Это здорово — очень великодушно. Я и себя видел послом доброй воли между моей страной и вашей. Так что мне приятно было сыграть в фильме про ребят, которые выполняют важную задачу. Мне даже приходилось иногда координировать некоторые детали работы русских и американцев на съемках. В итоге отлично получилось. Иногда ведь поступают такие предложения, на которые просто нет времени, потому что снимаешься где-то еще. И просто, б***ь, времени не хватает на интересные проекты. А тут все очень совпало по расписанию. Наложилось сразу много разных факторов — не только хороший сценарий, участие Олега или авианосец. Я решил сняться в этом фильме, потому что должен же я все-таки сделать что-то значимое в жизни, как мой отец, который был пожарным. Он меня катал на пожарной машине в детстве и тогда он был для меня просто героем. Я очень уважаю людей, которые вынуждены рисковать своей жизнью. Ну а мне что остается? Пробовал в морскую пехоту податься, но меня не взяли. Зато вот могу сыграть все на экране — сыграть солдата в фильме. Так что я вот к этому и стремился в фильме «Путь».
— Ты недавно еще в одном отечественном фильме снялся, «Пятая казнь». Большая у тебя роль?
— Мы снимали в Таиланде с Федором Емельяненко. Жили в Бангкоке, а съемки проходили на реке Квай. Федор и сам играет в фильме — он великий русский чемпион (по боям без правил). Силен, е***а мать! Реально крепкий сукин сын. Его еще много лет никто не победит. Но он замечательный человек, у него потрясающая улыбка. Мне очень понравилось с ним работать. По сюжету мы главные герои с ним. Очень буду ждать выхода на экраны. То ли его назовут «Пятой казнью», то ли «Пятой чумой». Названия еще менялись в процессе. Но, думаю, премьера будет уже скоро. Так что буду ждать с нетерпением. На нас с Федором там все кино держится. Но он крут, блин. И он мне сказал, что больше в кино сниматься не будет. Сказал, что одного фильма с него будет достаточно. И я ему верю — скорее всего, он больше сниматься не будет. Это очень правильно — будет, что вспомнить.
— А в режиссуре ты себя никогда не хотел попробовать?
— Да я сам себе режиссер. На площадке многие подают какие-то разные идеи режиссерам, и я не исключение. Причем это само собой происходит. Вот в «Бешеных псах», когда я отрезал ухо полицейскому и уже держал это ухо в руке, то Квентин мне говорит: «Отбрось его. Выброси. Давай». А мне как-то не захотелось его выбрасывать. Вместо этого я сказал: «Слышишь меня?» — прямо в отрезанное ухо. В сценарии этого не было. И вот как раз такие мелкие замечания актеров делают фильм лучше. Причем, мне кажется, что Квентину моя идея не очень понравилась. Он там, небось, про себя думал: «Да что за детский сад? Чего ты там в ухо говоришь? Бросай уже!» А я в итоге так и поступил — ухо я потом выбросил. Но затем дня через два он ко мне подошел и сказал: «Знаешь, я тут отсмотрел материал и решил оставить ту сцену как есть — разговор с ухом». И я это все как-то на ходу придумал. Более того, режиссер не всегда позволяет такие вольности. Но, если так вспомнить, то я очень часто в разных фильмах предлагал какие-то свои решения. Вот в «Донни Браско» я многое сыграл не по сценарию, но ведь в итоге за все удачные моменты будут благодарить режиссера или сценариста. Причем я не пытаюсь как-то посягнуть на их обязанности. Я просто сам уже в процессе понимаю, что неплохо было бы посидеть в режиссерском кресле. Если мне кто-то предложит такой вариант — я бы с радостью, да.
— Кстати о Квентине. Я удивлен, что тебя нет в «Бесславных ублюдках»…
— Ему пришлось переписывать сценарий. После того как «Грайндхаус» не собрал кассу, Квентину пришлось переосмыслить оригинальный замысел этого фильма, чтобы привлечь на съемки студийные финансы и Брэда Питта. В оригинале главными героями были я и Тим Рот. Кроме нас там были Адам Сэндлер, Эдди Мерфи и еще кто-то. Но когда решили привлечь студию и Брэда — все пришлось переписать. И для меня уже роли не нашлось. Когда студия предлагает большие деньги, то и условия совсем другие. Но я особо не сожалею и буду с нетерпением ждать фильм. Уверен, он получился замечательным. Я люблю Квентина, он мне как брат и крестный отец моих сыновей. Он просто гениальный режиссер, и я благословляю тот день, когда мы встретились. Уверен, рано или поздно мы снова с ним поработаем. Но я из-за «Бесславных ублюдков» особо не волнуюсь. Не важно, попал я в этот фильм или нет. Меня раньше все спрашивали, почему я не попал в «Криминальное чтиво», а потом вышел «Убить Билла», так что сам понимаешь.
— Что там с «Городом грехов 2» происходит? Ты в деле?
— Участвую, да. Но не знаю, когда.
— А кого будешь играть? Того же парня?
— Ага, Боба. Знаешь, я тут говорил с Фрэнком Миллером. Он ко мне заехал, мы налакались текилы и обсуждали Боба. У меня были свои мысли насчет него в сиквеле. А вот Фрэнк — не знаю, что он с ним будет делать. Если Миллер и Роберт Родригес не станут участвовать в съемках второй части, то мне там тоже делать нечего. А я слышал, что они оба могут и отказаться. Если их не будет — меня не будет. Я и в первом-то фильме снялся потому, что мне Роберт обещал в случае успеха придумать побольше сюжетных линий Боба во второй части. Только поэтому и согласился. А еще дали в Брюса (Уиллиса) пострелять — прикольно.
Из запланированных вопросов оставался только один, про прокер и сериал Tilt, но время подошло к концу. Прежде, чем распрощаться, мы попросили Майкла подписать на память DVD «Бешеных псов», с классической фотографией Мистера Блондина на развороте.
— Ты, кстати, знаешь историю этого снимка?
— Нет, расскажи.
— У нас там был штатный фотограф, Линда Чен. Она постоянно снимала. Из-за угла, из-за двери, ото всюду — здорово этим доставала, кстати. Ну и как-то объявили обеденный перерыв, я пошел в ресторан и смотрю, снова Линда. Стоит за деревом и снимает меня. Я достаю пистолет и делаю вид, что стреляю в нее — а теперь эту фотографию на всех дисках печатают! И, кстати, «Кадиллак» из фильма мне принадлежит.
За помощь в подготовке материала благодарим команду сайта «Новафильм.тв».
