Во время кастинга на картину, один корейский актёр со скандалом отказался от участия в проекте. Как Вы прокомментируете случившееся и чем Вы руководствовались, соглашаясь на участие в картине?
— Серьёзно? Я не знал, что кто-то отказался от роли. К началу кастинга я только закончил сниматься в картине «Форсаж». По случаю моего дня рожденья был банкет, на котором ко мне подошёл Ли Тамахори и предложил попробоваться в этот фильм.
Как Вам с ним работалось? Не секрет, что многие режиссёры ведут себя на съёмочной площадке очень деспотично и не любят импровизаций...
— Команда, с которой я работал, была очень дружной. Все сознавали, что делают очень большое кино, но относились друг к другу с пониманием. Тамахори — очень человечный режиссёр. По сути, это был его первый по-настоящему крупный проект, и он сам, да и все мы, вложили в фильм душу и сердце.
Вы сами выполняли трюки, полагающиеся Вашему персонажу по сценарию?
— Да.
Сколько времени Вам приходилось проводить в кресле гримёра?
По шесть часов ежедневно!
Как Вы готовились к съёмкам, как вживались в роль? Ведь некоторые актёры не выходят из образа даже после окончания рабочего дня.
— (смеётся) Они сумасшедшие! На самом деле, основным фактором, заставлявшим меня работать на пределе своих способностей, был страх. Ведь снимаясь, ты запечатлеваешь свою игру на плёнку, которую увидят потом миллионы зрителей. И если ты сделаешь свой дубль плохо, то как бы ты потом не жалел об этом, исправить ошибку уже будет нельзя.
Вы посещали какие-нибудь курсы актёрского мастерства?
— Нет. Я учусь у своих партнёров по фильмам. В моей фильмографии пока всего три работы: «Заснеженные кедры», «Форсаж» и «Умри, но не сейчас». Я нахожусь на самой начальной стадии своего актёрского самообразования, но я очень стараюсь.
Согласно довольно популярной в Голливуде системе Станиславского, каждый актёр становится либо прокурором, либо адвокатом своего героя...
— Ну, каждую систему каждый актёр трактует по-своему. В моём персонаже я всегда стараюсь найти какие-то положительные стороны, пытаясь придать ему глубину и уйти от монохромного восприятия.
Ваше личное отношение к бондиане. Возможно, будучи ребёнком, Вы смотрели какие-то серии и мечтали сыграть в них?
— На мой взгляд, бондиана — это уникальное историческое явление. Ведь сериал продолжается уже 40 лет и не собирается умирать. Я ужасно горд тем, что, снявшись в юбилейном фильме франшизы, тоже навсегда вошёл в анналы истории.
Если сравнивать романы Яна Флеминга с их экранизациями, видно, что это по сути две совершенно разные истории с общими персонажами. Как Вы считаете, готовясь к съёмкам в сериале, надо ли читать книги Флеминга?
— Лично я сперва посмотрел все предыдущие фильмы, а лишь потом приступил к книгам. Собственно, похожая ситуация сложилась во многих экранизациях — например, «Идентификация Борна» — фильм лишь косвенно основан на книге. По моему мнению, в первую очередь следует руководствоваться сценарием и указаниями режиссёра.
В последнее время идёт много споров о том, какой Бонд лучше: Шон Коннери или Пирс Броснан. Что об этом думаете Вы? — Для каждой эпохи хорош свой герой. Кандидатура Коннери была идеальной для 60-х, но сегодня его трактовка не «выстрелила» бы. Броснан — настоящий герой нового века.
Начиная с «Лицензии на убийство», бондиана стала по-голливудски тяжеловесной, утратив шарм первых серий. Ваш фильм сумел возродить атмосферу сериала, близкую сердцам миллионов поклонников. Как создателям картины удалось этого достигнуть?
— Мне кажется, что всё, происходящее сейчас на Востоке, очень насущно и сложно. И чтобы поддержать интерес к фильму, надо уметь оперировать злободневными проблемами, и не бояться привносить в установившиеся жанровые рамки что-то кардинально новое и свежее. Действие нашей картины связано с Востоком. Я думаю, дело в этом.
Играя роли в боевиках, не боитесь ли Вы заштамповаться, и закончить карьеру подобно Ван Дамму, чьи последние фильмы выходят прямо на видео?
— Нет, не могу сказать, что я одноплановый артист. Ведь в моей фильмографии не только боевики, но и драма («Заснеженные кедры» - прим. ред.)
А не привлекают ли Вас театральные подмостки? Может, у Вас есть мечта сыграть какую-нибудь роль?
— Я нахожусь в самом начале своей карьеры и пока не хочу играть в театре. Вообще, между кино и театром огромная пропасть и преодолеть её могут не все. Что касается кино, то я хотел бы играть в фильмах типа «Несколько хороших парней» или «Хороший сын».
Вы довольно долго занимались таэ-квон-до и даже участвовали в Олимпиаде. Почему Вы выбрали именно этот вид спорта?
— Я занимался таэ-квон-до с детства и бросил спорт всего около 4-5 лет назад. Я не хотел быть экспертом лишь в одной области. Но, начав сниматься, я возобновил тренировки и понял, что хочу создать свой собственный стиль борьбы - максимально кинематографичный.
До того, как стать актёром, Вы сперва занимались бизнесом, а затем были манекенщиком. Не хотели бы Вы продолжить свою работу на каком-либо из этих поприщ?
— Да, съёмки дали мне возможность осуществить давнюю мечту. Сейчас я собираю средства на открытие медицинского центра в Никарагуа.
Какой будет Ваша следующая работа?
— В настоящее время я снимаюсь в картине, где играю человека, начавшего заниматься боевыми искусствами и работать телохранителем. Фильм ставит Бен Ремзи, писатель, дебютирующий в режиссуре. Называться картина, скорее всего, будет «Телохранитель», а дистрибьютором выступит либо Warner, либо Sony.
Есть ли какие-нибудь актёры или режиссёры, с которыми Вам хотелось бы поработать?
— Ну-у-у-у... Марлон Брандо, Кэтрин Зита-Джонс, Катрин Денев... Я дам Вам список!
И последний вопрос: как Вам Москва?
— В ходе рекламной кампании фильма, я объехал практически весь мир и видел множество достопримечательностей. Но Москва... Я успел посмотреть Кремль, Красную площадь — это нечто необыкновенное. Я надеюсь, что ещё не раз приеду сюда.
Мы тоже надеемся на это. Огромное спасибо за интервью!
— Spasibo!
Рик Юн и Денис Данилов
