Майл Бэй и Лоренцо Ди Бонавентура
— Майкл, правда ли, что когда вам позвонил Стивен Спилберг и предложил экранизировать «Трансформеров», вы сказали «нет»?
— (Майкл Бэй) Нет… Я это сказал после того как повесил трубку.
— Почему вы не хотели?
— Мне часто предлагают фильмы про супергероев, я отказываюсь, и тем более я не хотел снимать фильм про игрушки.
— Вы знали, что такое Трансформеры?
— Конечно знал. Но никогда их не коллекционировал. Я был немного старше, чем надо, когда эти игрушки появились. Но вот сейчас могу сказать, что я стал одним из самых больших фанатов Трансформеров в мире.
— Правда, что вы ходили в школу Трансформеров компании Хасбро?
— (Лоренцо Ди Бонавентура) Да. Удивительно, там столько людей, которые являются фанатами с момента появления Трансформеров. У них там самая полная база по всей информации о Трансформерах, лучше, чем что-либо, что мы могли раскопать. Мы с удовольствием ею воспользовались. Но самое лучшее в том, что там был живой контакт со специалистами по вселенной Трансформеров и мы могли задавать им какие угодно вопросы и разделить эту большую страсть к Трансформерам.
— (Бэй) Меня больше всего поразило, что у них был специальный профессионал компании Хасбро по «трансформации» игрушек.
— (Бонавентура смеется) Да, не все взрослые могут справится со складыванием этих игрушек обратно, так что этот человек присутствовал с нами на всех собраниях. Это его работа и он, разумеется, счастлив.
— Сегодня газета The Sun написала, что пилот пассажирского самолета заметил НЛО шириной в две мили над Ла-Маншем. Кто-нибудь из вас верит, что нас посетили E.T.?
— (Бонавентура странно смеется) Понятия не имею. Поверю только когда увижу прямое доказательство.
— Бэй: Я о таких вещах часто думаю. Знаете, когда я работал над «Армагеддоном» я встречался с людьми из NASA. Так вот, они уверены, что жизнь за пределами Земли – существует.
— Какие сцены были самыми сложными для съемок и почему?
— (Бэй) Я думаю, финальная сцена была самой сложной. Там было очень много того, чего не существовало в реальности, так что приходится очень многое держать в голове.
— (Бонавентура) Самое поразительное в работе Бэя это то, что ему удалось сделать картину гигантских масштабов и при этом сделать ее человечной. Если вы видели все, что Бэй может делать и делал, то поймете, что финальная сцена – еще одно его крупное достижение.
— Я видел фильм вчера вечером и я в восторге от спецэффектов. Они – лучшие из того, что существует в кино. Как много времени заняла съемка этого эпизода в центре города?
— (Бэй) Я бы сказал две-три недели, не больше. Довольно быстро сняли.
— (Бонавентура) Никто так быстро не умеет.
— Что вы можете сказать о спецэффектах и окончательном виде фильма, по сравнению с тем, что людям уже известно о самих Трансформерах?
— (Бэй) Знаете у меня много сообщений от фанатов из Интернета с вопросом, почему нельзя было просто взять Трансформеров из мультфильма и сделать их полную цифровую копию. Понимаете, на большом экране такое не пройдет. Вы увидите, что я сохранил самые основные детали, касающиеся Трансформеров, добавил новых роботов. Например, в каких-то отношениях чуть-чуть изменился даже Оптимус Прайм.
— Спецэффекты потрясающие. Вы подняли планку на новый уровень и наверно не смогли бы сделать такое два года назад.
— (Бэй) Нет, мы могли бы сделать это и два года назад, просто я очень придирчиво отношусь к визуальным эффектам. Они должны быть максимально реалистичными. Всегда стараюсь, чтобы освещение выглядело как настоящее, чтобы нельзя было отличить эффект от реальности.
— Как вам удалось заставить фильм работать? Чтобы он не превратился в просто фильм с роботами, сражающимися друг с другом?
— (Бей) Вы увидите, что в фильме три разные истории и главная в нем о парне, который покупает свою первую машину. Просто так уж вышло, что она оказалась роботом-пришельцем. Я думаю, она – сердце фильма, а другие большие сюжетные линии уже нанизаны на нее.
— Кстати, какие автомобили были первыми у вас?
— (Бэй) Моей была Plymouth Sport Fury 1966 года выпуска. Чистого зеленого цвета. Ее называли «яхтой Бэя», потому что она была очень длинной.
— (Бонавентура) У меня – Volvo 1976 года.
— Какой из Трансформеров стоит у вас на столе? Другими словами, какой ваш любимый и почему?
— (Бонавентура) Да теперь у нас их много. Да, Майкл?
— (Бэй) Да, все Трансформеры от Хасбро хороши. Кстати, у меня есть мой собственный Трансформер. Хасбро его на самом деле сделали. Они выполнили голову Трансформера по образу и подобию моей. Забавно.
— (Бонавентура) Сложно выбрать кого-то одного. Вот в фильме есть один совсем неожиданно удачный Трансформер – это Френзи.
— (Бэй) Скоро выйдет еще совершенно новая модель Бамблби. Очень детализированная, совсем как в кино. Очень классная.
— Расскажите о подборе актеров для фильма.
— (Бэй) Ну, начали мы с поисков Сэма Витвики. Из всех актеров, которых мы рассматривали из Англии, Австралии, Канады и по всей Америке, мы выбрали Шайа ЛаБафа. Он – как молодой Том Хэнкс. С ним легко общаться, он смешной, остроумный. Я его взял, потому что он еще и замечательно импровизирует. Меган (Фокс) и Рейчел (Тейлор) – новенькие в большом кино, но отлично подошли.
— (Бонавентура) Да, придали какое-то новое качество фильму. У нас получился очень хороший баланс между новичками и матерыми профессионалами. Думаю, это придало особую энергетику.
— Майкл, в одном интервью вы сравнивали Трансформеров с самураями или ниндзя. Можете рассказать, почему вы сделали такое сравнение?
— (Бэй) Во-первых, я не хотел, чтобы в фильме они ходили как деревянные. Они должны были быть быстрыми, так что мы изучили всякие фильмы с кунг-фу, посмотрели движения ниндзя, и таким же образом попытались оживить наших роботов.
— Вы делали нечто подобное тому, что делал Энг Ли с Халком, когда брал за основу реальные съемки актера?
— (Бэй) Мы не особо налегали на motion capture и тому подобное. Мы просто засняли на видео разные виды бойцов и их движения легли в основу разных движений роботов.
— Фильм заканчивается маленьким обещанием продолжения… И я бы сам очень хотел бы увидеть сиквел. Вы уже думали насчет него?
— (Бэй) Да я вот только-только первую часть закончил…
— (Бонавентура) Очень льстит, что многие люди говорят о продолжении уже сейчас, когда первый фильм еще не вышел. Съемки любого фильма – очень большое испытание для каждого режиссера и, я думаю, что когда наступит 2 июля, вот тогда и придет время говорить об этом.
— А если фильм будет хитом, а я думаю, он им и будет, станете ли вы делать еще один Майкл?
— (Бэй) Мне надо все-таки хоть чуть-чуть отдохнуть от первого. Я его закончил всего недели две назад.
— Майкл, из всех ваших фильмов, какой зрелищной сценой вы больше всего гордитесь?
— (Бэй) Ух. Знаете, я очень многим горжусь именно в этом фильме. Что касается действия и зрелищности, то тут вы увидите много такого, чего еще никогда не видели. А главное – это всегда стараться делать что-нибудь новое.
— А какая из сцен в этом фильме превосходит остальные?
— (Бэй) Последняя. Она очень насыщена и длится тридцать минут. Есть погоня на шоссе, просто невероятная.
— (Бонавентура) В каждой есть много ярких моментов. Погоня на самолетах в воздухе, например. Все хороши по-своему.
— Что бы вы сказали моей жене, если бы я предложил ей пойти на «Трансформеров», а она бы потащила меня на какой-нибудь женский фильм?
— (Бэй) Вот что. И это удивительно даже для меня. Мы показывали фильм вчера в Италии. Там были женщины по возрасту 40-45 лет. Потом они сказали: «Мы не хотели смотреть этот фильм, но теперь мы его обожаем».
— (Бонавентура) Майкл очень старался привнести в фильм как можно больше эмоций и юмора, так что все зрители обязательно почувствуют какую-то эмоциональную связь с героями.
— Много ли из фильма вам пришлось вырезать, чтобы уложиться в приемлемую продолжительность или из-за стоимости компьютерной графики?
— (Бэй) Графика, конечно, дорогая, и я старался ограничиваться 450 кадрами с визуальными эффектами. Вообще, мои фильмы обычно довольно длинные. По-моему, первая монтажная версия «Трансформеров» длилась два часа пятьдесят минут, в ней было заложено абсолютно все. Затем мы урезали ее до 2:12 – нормальное время.
— Так вырезанные сцены будут на DVD?
— (Бэй) Да, там есть некоторые сцены, смешные, которые мы включим, но все-таки все самое интересное – в фильме.
— Я думаю, фанатам будет интересно, как вы выбирали какие из Трансформеров попадут в фильм? Потому что вы могли выбирать где-то из порядка двадцати разных, существующих в мифологии.
— (Бэй) Это было очень сложно, должен заметить. Сценаристы выросли на Трансформерах и они некоторых выбрали сами, но прежде чем что-либо было готово, люди их Хасбро сказали: «Нам надо начинать делать игрушки!». Я им: «Да у нас и сценария еще нет». А они: «А нам надо делать игрушки в Китае». Тогда Иен Брайс, наш продюсер, спрашивает: «Какие из видов транспорта хотя бы?», а ему говорят: «Не знаю, Иен. Может быть, танк». И мы делаем танк. Мы показали им машину-сапер, они захотели ее тоже сделать. Вот так все и происходило. Нас заставляли принимать такие решения без готового сценария.
— Значит, игрушки делались даже дольше, чем сам фильм?
— (Бэй) Да, что-то там связанное с вопросами производства, не знаю. Это безумие.
— Что вас привело на виртуальную конференцию? Почему вы решили провести ее в SecondLife? И что вы думаете о своем аватаре?
— (Бэй) Вообще он смешной. Там что, кто-то из посетителей брейкдэнс сейчас танцует? Я думаю, им надо быть поактивней... Или они сейчас могут только на стульях сидеть?
— Они сидят на стульях, в чате, но могут и скакать по комнате, просто это будет мешать вас слушать.
— (Бэй) Ну так давайте же, люди, вперед! (все смеются)
— Какую сцену больше всего было жалко вырезать?
— (Бэй) Ну, у Джона Туртурро было несколько забавных реплик, но вообще никаких сцен полностью мы не удаляли. Только сокращали существующие.
— Смогут ли спецэффекты заменить актеров? Хотели бы вы сделать полностью компьютерный фильм?
— (Бэй) Может кто-нибудь из режиссеров и захочет так делать, но не я, точно. Я всегда стараюсь сделать все как можно реальней.
— (Бонавентура) Я думаю, что зрителю всегда важно иметь ощущение, что перед ним настоящий человек, чтобы его можно было идеализировать, сопереживать или подражать. Для полного восприятия ненастоящих персонажей существует какая-то преграда.
— Как вы относитесь к преждевременной критике вашего фильма в Интернете? Учитываете ли вы какие-то замечания?
— (Бэй) Я эти сообщения даже распечатываю и на стенку вешаю над кроватью. Люблю их почитать перед сном. Особенно те, где написано «Сдохни, Майл Бэй!» или «Ты надругался над моим детством!»
— (Бонавентура) Вообще это довольно опасно потакать преждевременным пожеланиям фанатов. Если каждого слушать, то сделаешь не фильм, а ерунду. Я считаю, что Майкл совершенно правильно придерживается своего мнения, так как он чувствует, что надо сделать. Вот когда фильм готов, тогда можно и обсуждать результат.
— (Бэй) Очень многие протестовали против того, что я сделал Оптимусу рисунки пламени на кузове. Но когда смотришь фильм, понимаешь, что они действительно хорошо выглядят. Еще мы сильно поработали над лицами роботов... Так много вещей, всего не помню.
— (Бонавентура) Когда даешь людям то же, что они уже видели или ожидали, то уже не будет ощущения, что это что-то свежее, новое и оригинальное. Так что Майкл многое сделал именно для этого.
— Главное, что доказывает вашу точку зрения, это то, что вы сделали действительно хороший фильм.
— (Бэй) Спасибо всем пришедшим. Мне очень понравилось.
— Удачи вам с выходом фильма 4 июля в Америке и далее везде...
— (Бэй) Вообще он выходит уже второго числа. Мы подвинули премьеру специально для фанатов. Видите, иногда мы их слушаем.
Шайа ЛаБеф, Меган Фокс, Джош Дюшамель, Тайрез Гибсон
— Шайа, ты родился в 1986, что на два года позже, чем первое появление Трансформеров на планете Земля. Люди хотят знать, что ты по этому поводу чувствовал, когда соглашался на роль.
— (ЛаБеф) Ну так они же не исчезли в начале девяностых. Они же до сих пор здесь, не испарились. Это были недорогие игрушки, так что и у меня такая была. «Бамблби 3 в 1» – у меня был. Еще были кроссовки на липучке с Бамблби – клевые. Вобщем увлечение Трансформерами началось с фильма с Орсоном Уэллсом – «Трансформеры: Кино». Это ведь даже был последний его фильм?
— Да.
— (ЛаБеф)Так то. Видите.
— Короче говоря, ты – фанат?
— (ЛаБеф) Да.
— Какой твой любимый?
— (ЛаБеф) Бамблби.
— Есть еще фанаты «Трансформеров»?
— (Джош Дюшамель): Да. Я на них вырос.
— (Тайрез Гибсон): Оптимус Прайм.
— (Дюшамель) А у меня Мегатрон.
— (ЛаБеф) О, да ты опасен.
— (Дюшамель) Да, это моя темная сторона. Да, Меган?
— (Меган Фокс) Да. Лично я почти и не знала о Трансформерах, если честно. Я родилась только, когда фильм вышел. Нет, не потому, что машинки – это для мальчишек, а потому что они как-то прошли мимо меня. Вот Черепашки-Ниндзя – это да.
— (Дюшамель) Она ждет не дождется экранизации «My Little Pony».
— (Фокс) Нет. Пошли они в жопу. Можно здесь выражаться?
— Ты уже выразилась, так что…
— (Фокс) Ну ладно. У кого нибудь еще микрофон пахнет беконом? Потому что мой – пахнет.
Тайрез ржет в голос, все принюхиваются
— (ЛаБеф) Мой – нет.
— (Фокс) Ну ладно, значит только мой.
— Шайа, вы сейчас снимаетесь в «Индиане Джонсе 4». Чем отличается работа со Спилбергом по сравнению с Бэем?
— (ЛаБеф) Они оба работают очень быстро. Стивен больше продумывает заранее, у него все всегда по плану, а Майк обычно заинтересован в «удачных случайностях», включает их в фильм, всегда что-то совершенствует. Стивен очень собран и от плана отклоняется редко. У них разные стили работы.
— Ты как-то раз назвал Майкла Бэя «самым больным режиссером боевиков на планете». Можешь как-то подробнее об этом?
— (ЛаБеф) Потому что я никогда не видел ничего хотя бы близкого к тому, что Бэй показывает на экране. Вот и все. Это не какое-то там взвешенное со всех сторон высказывание, просто мое мнение.
— Джош и Тайрез, я так понимаю, вы посещали какой-то учебный военный лагерь? Как долго вы тренировались?
— (Дюшамель) Ну, это была не столько тренировка на силу, сколько изучение того, что сегодня делают ребята в войсках. Мы на сто процентов скопировали поведение людей, попавших, скажем, в Ирак.
— (Тайрез) Мы получили много полезной информации. Кое-что было даже необязательным, лишним. Но все равно это было интересно и познавательно. Узнали, что на самом деле происходит на войне, получили скорее закалку духа, нежели силовую тренировку.
— Это вас подготовило к работе с Майклом Бэем? Что было сложнее?
— (Тайрез) Да нет, нет. Это слухи, не обращайте внимания. Все-таки когда у тебя семь с половиной тысяч человек на площадке, а один человек – капитан этого корабля – слишком расслаблен или скромничает, то ничего и не получится. Я слышал о Бэе такие вещи, а потом попал на площадку и, должен сказать, очень уважаю его манеру работы. Все нормально.
— Меган, вопрос тебе. Какой из Трансформеров обладает наибольшей сексуальной привлекательностью?
— (Фокс) Стартскрим. Почему? Не знаю. Вот почему Симба («Король-лев») был сексуальным? Может, потому что его озвучивал Джонатан Тейлор Томас? Не могу сказать. Просто вот так я чувствую. (все смеются)
— Спасибо за твое мнение. Вопрос для Шайи. Какое из двух переживаний было самым сильным: первая машина или первая девушка?
— (ЛаБеф) Первая девушка.
— Затем еще стоит вопрос «почему»? В этом нет смысла, но спрашиваю.
— (ЛаБеф) Это очевидно.
— И этот же вопрос всем из вас.
— (Фокс) Моя первая девушка, да… Ответ будет тем же, потому что я не так повернута на обладании какими-то вещами. Эмоции – всегда лучшая награда.
— (ЛаБеф) Как приятно слышать. Так мило.
— (Фокс) Да. Я знаю.
— (Тайрез) Мой первый автомобиль – круче, потому что девушки не было. Это был Cutlass 83 года, по имени Фифи, причем у меня не было водительских прав, приходилось все время от полицейских уворачиваться.
— Джош, что было самым опасным на съемках?
— (Дюшамель) Там много вещей… Наверно, сцена с мотоциклом… меня тащили на спине… Много близких взрывов.
— А остальные? В этом фильме все персонажи постоянно в движении…
— (Тайрез) Для меня самым сложным было заучивание всех этих диалогов. Причем все это еще и при взрывах, вертолетах, самолетах и все такое. Знаете, приходится бежать по улице, точно попасть во время, потом встать где нужно и произнести диалог для крупного плана… И при этом не хочешь быть тем, кто все случайно испортил, к тому же тебе очень нравится происходящее... Так что это поднимает ставки.
— Шайа и Меган, у вас много сцен с роботами, которых на самом деле там не существовало… Что там было вместо них?
— (ЛаБеф) Ну это же не слоны, понимаете… Это просто кино про полицейских и воров, только банк покрупнее и это Майкл Бэй, вот и все. Со временем привыкаешь.
— (Фокс) Вместо роботов ставили огромные краны для мойки окон. Кроме того, Майкл всегда показывал нам сцены в превизуализации. Так что все было довольно наглядно, и особо напрягать воображение не требовалось.
— Фильм однозначно будет хитом. Сиквел, однозначно, захотят снимать. Вернетесь ли вы к своим ролям?
— (ЛаБеф) Да. Но режиссером должен быть Бэй иначе ничего не получится. Если Бэй – то я в деле. Так что все от него зависит. Думаю, если он будет готов снимать, то и мы все с радостью поучаствуем.
(Все согласны)
— Что вам больше всего нравится в режиссерском стиле Майкла?
— (Тайрез) Мне нравилось – после съемок. Тако и чили, мои любимые.
— (ЛаБеф) Скорость работы хорошая. Не тратишь много времени на то, на что не следует. Он точно знает что нужно.
— (Тайрез) Тридцать-сорок кадров за день – легко. На других съемках делаешь по пятьсот дублей каждой сцены. Майкл просто ставит пятнадцать камер и вперед.
— Тут Майкл только что говорил, что снимал сцену в центре города две недели…
— (Тайрез) Две не дели? Да все сцены в пустыне были отсняты за две недели.
— Есть травмы похвастаться? Кто-нибудь?
— (Дюшамель) Я порезал мизинец о край металлического корпуса.
— (Тайрез) Ты тоже? Обувь открытая, так что это было легко… А палец вылезал из сандалии.
— А какой мизинец? Правый или левый?
— (Дюшамель) Правый, слава богу, а то я ведь правша (смех).
— Меган, правда ли ты так хорошо разбираешься в моторах?
— (Фокс) Я могу сказать какая там деталь для чего, но я не такая фанатка. Если бы меня кто научил, я бы с удовольствием побыла ученицей.
— (ЛаБеф) О, да.
— (Тайрез) Мне эта сцена очень нравится. Она заглядывает под капот, а он такой «уау».
— Правда ли что вы целый день снимали сцену с поцелуем, но в фильм она так и не вошла?
— (ЛаБеф) Правда. Не знаю, почему она не попала.
— А она где в фильме? В конце?
— (Фокс) Да, в конце. Там был момент, когда мы возвращаемся в школу. Еще была тема с бывшим парнем. Очень романтично и красиво. Закат. Один из этих кадров Майкла Бэя с вращением камеры на 360 градусов вокруг героев. Сколько времени эти съемки заняли? Час?
— (ЛаБеф) Мне все равно. Было здорово. Мне очень понравилось. Лучший день съемок. По-моему, это Бэй мне услужил. В сценарии ее не было, а я плакался два месяца по этому поводу, поэтому он и назначил съемку.
— Что вы думаете о Second Life? У вас уже бывали виртуалы?
— (Дюшамель) Я раньше и не слышал о таком. По-моему, это круто.
— (Фокс) Да, я тоже. А это кто, я? Надо же какая у меня большая грудь.
— Мечтали ли вы сами когда-нибудь снять фильм? И каким бы он мог быть?
— (ЛаБеф и Фокс) Нет.
— (Тайрез) Я бы, может быть, в какой-то момент захотел.
— С каким режиссером вы бы мечтали поработать?
— (Дюшамель) Для меня – Спилберг или Тарантино.
— (Тайрез) Со Спилбергом мы уже немного поработали, так что мечта сбылась. Это очень здорово, поработать с ними обоими.
— (Фокс) Я бы хотела сняться в клипе у Майкла Джексона.
— (ЛаБеф) Ммм… Интересный выбор.
— А ты, Шайа?
— (ЛаБеф) Его зовут Билл Романек. Он снял «Голубую волну».
— А не Джон Стокуэлл?
— (ЛаБеф) Конечно Джон Стокуэлл! Романека я только что выдумал, потому что не знал, кто его снял.
— Как вы думаете, почему сейчас возвращается кино восьмидесятых? Почему именно восьмидесятые?
— (Дюшамель) Это как с машинами. Есть двадцати-тридцатилетний цикл. Так было и будет. Можно было бы много чего еще экранизировать из 80-х.
— Шайа, ты сейчас снимаешься в «Индиане Джонсе 4». Можешь что-нибудь рассказать?
— (ЛаБеф) Нет, не могу. Ни словечка нельзя.
— Я должен был спросить. Меган, а какой у тебя следующий фильм?
— (Фокс) Мы снимаем How to Lose Friends and Alienate People в Лондоне с Саймоном Пеггом и Кирстен Данст. По книге о реальной истории. Кирстен и Саймон – потрясающие.
— Как вам работалось с Джошем?
— (Фокс) У тебя потрясающие брови, Джош.
— (Дюшамель) Правда? Спасибо.
— (Фокс) Да, я ими даже одержима.
— Тайрез, а какие планы у тебя?
— (Тайрез) Много всякого впереди. У меня в декабре будет тур с новой группой RnB, с которой я только что подписал контракт. Она называется TGT (Тайрез, Дженеан и Тэнк). Тур называтся Shirts Off. Кроме того, начинаю работу над новым альбомом Black Rose.
— (ЛаБеф) Надо же. У меня альбом с таким же названием. Как ты?.. А, да, мы с тобой обсуждали.
— Если бы вы могли трансформироваться во что-нибудь, то во что?
— (Дюшамель) Я знаю, что Энтони Андерсон хотел трансформироваться в съедобное белье. А я ему сказал, что хоть его и будет носить женщина, но съест все-таки мужчина.
— (Тайрез) Я – в бомбардировщик Стелс Б2. Меган в бекон, так?
— (Фокс) Да, не могу перестать обнюхивать микрофон.
— (Дюшамель) В двенадцатиметровый океанский крейсер, превращающийся в робота по имени Чилл или типа того. А единственным оружием был бы газ.
— (ЛаБеф) Я – в Зака Эфрона, чтобы сняться в «Лаке для волос»
— Шайа, тебе на самом деле нравятся The Strokes?
— (ЛаБеф) Да, мне нравятся Strokes. Отличная группа.
— Последний вопрос: какой у вас любимый блокбастер этого лета, кроме «Трансформеров»?
— (ЛаБеф) «Трансформеры»
— (Тайрез) «Трансформеры»
— (Фокс) «Фантастическая четверка»? Этот фильм – дерьмо.
— (Дюшамель) Шрэк Третий.
