Стенограмму пресс-конференции можно найти на этой странице.
Предупреждаем, в пресс-конференции могут содержаться спойлеры!
Как родилась идея этого проекта? Насколько я знаю, она пришла в голову Харольду, не так ли?
КЛОЗЕР: Сами не знаем. И вообще, мы часто спорим, кому первому в голову пришла идея.
КЬЮСАК: Но точно не мне.
ЭММЕРИХ: Мы тогда заканчивали работу над фильмом «10 000 лет до нашей эры» и постоянно вместе ужинали. Нам просто больше нечем заняться – постоянно обсуждаем кино. Тогда мы решили снять фильм о масштабном потопе. А затем уже пошли рассуждения – откуда этот потоп взялся, как он развивается. Всё это в последние 4-5 месяцев съёмок. И у нас было очень долгое обсуждение, как мы будем строить корабли, в этом фильме и мы не были уверены в том, как это всё реализовать. Но постепенно эта идея стала реализовываться.
Вопрос ко всем представителям: сами ли верите ли, что судный день придёт и что думаете о том, что будет с планетов после него.
КЛОЗЕР: Я действительно верю, что если мы будем продолжать неправильно пользоваться ресурсами нашей планеты, нашим воздухом, будем продолжать всё делать так, как мы делаем сейчас – судный день придёт. Если мы не перестанем убивать друг друга, сражаться и вести войны – я уверен, что судный день придёт ранее, чем мы ожидаем, но я надеюсь, что это произойдёт не так, как это происходит в нашем фильме.
КЬЮСАК: Ну, я сам не знаю, может в 2012 всё не закончится, может быть просто закончится какая-то очередная эра, эпоха, и если в 2012 году она закончится, то самое время брать кредиты.
ЭММЕРИХ: Я надеюсь, что она не закончится, потому что мне ещё хочется снять несколько фильмов в будущем. Я думаю, что людей очень волнует идея судного дня и они всё время думают о конце, есть некоторая одержимость идеей конца света, и поэтому эта идея, эта мысль очень интересна для наших зрителей. И сама идея по своей масштабности, когда всю Землю уничтожает один катаклизм – это интересно.
КЬЮСАК: Так же о чём говорил Гарольд, почему нравятся такие фильмы аудитории, в нём вопрос ставится – что бы ты сделал, когда у тебя очень мало времени остаётся на Земле. И благодаря этому малому количеству времени оставшемуся – стираются грани и различия между людьми. И я думаю – это та часть, которая так волнует нас, касаемо конца света. Мы видим как отсутствие будущего меняет отношение людей к настоящему. Именно это и создаёт силу этой истории, то, благодаря чему эта история становится интересной.
Вы говорили, что вам очень хотелось отправиться в Москву, скажите, пожалуйста, что Вам понравилось в этом городе, что в нём особенного для вас, оправдал ли он ваши ожидания? И что вы думаете о русских людях?
КЬЮСАК: Пока все люди, которых я встречал в России, были ко мне приветливы, щедры и добры. Я всегда хотел сюда приехать, но ещё будучи мальчиком, когда рос в США, это было во время холодной войны, и большинство того, что мы видели о России, было связано с пропагандой, проводимой в США. То есть Россия представлялась как империя зла, я никогда не поддерживал эту позицию. Москва считалась чем-то очень мрачным, как город Готэм из Бэтмена, но это всегда для меня было интересно в плане истории и культуры. Я всегда хотел поехать сюда, посмотреть – что же на самом деле такое Москва? И вот мы говорили с Гарольдом недавно, мы настолько близко к Европе в данный момент, но относительно Соединённых Штатов это так же далеко, как будто ты отправляешься в Китай. С одной стороны это было так близко к Европе, с другой стороны – это так далеко от места, где я родился. Я всегда хотел отправиться в Россию, увидеть Москву, увидеть Кремль, увидеть музеи. По-моему это очень интересный исторический город и пока что все мои ожидания оправдались. В первый день моего пребывания здесь – у меня была экскурсия по Кремлю и по Красной площади – это было очень интересно.
На моей памяти – роль в 2012 у Вас первая в жанре экшн. Планируете ли Вы в дальнейшем сниматься в подобном кино или вернётесь к съёмкам в фильмах типажа Вуди Алена?
КЬЮСАК: Надеюсь, если у меня получится, я буду сниматься и в том, и в другом. По-моему, это не совсем уж приключенческий фильм, по-моему в нём больше смысла. Но если Роланд говорит, что хотел бы, чтоб я снялся в следующем его фильме и, тем более, я давно не снималась в картинах компании Сони. Мне кажется, что этот фильм удивляет людей и он становится приключенческим фильмом в очень современном смысле: там очень много сюжета, там очень много персонажей, много характеров и как и многие фильмы, которые создаются в таком масштабе, они всегда на передовой линии в плане эффектов, в плане сюжета. Поэтому для меня сняться в таком фильме было просто потрясающе. Это потрясающий опыт и потрясающая работа.
Вопрос к создателям фильма. Верят ли они в силу мысли? И не боятся ли с помощью фильмов, созданных ими про конец света, притянуть какое-нибудь несчастье для нашего мира?
КЬЮСАК: Я думаю, как раз наоборот. Мне кажется, что тема фильма, которая говорит о конце света, если посмотреть с точки зрения чистой истории. В конце нет никаких наций, никакого разделения между людьми.Внимание! СпойлерЛюди просто открывают ворота большого корабля и всех пускают на борт.И я думаю, если ваша теория на тему силы слова верна, то всё будет верно. Это моё мнение.
КЛОЗЕР: Я уверен, что фильмы могут повлиять на общество, так как их видят многие люди. И как, когда Роланд сделал фильм «Послезавтра» – понятие глобальное потепление было практически не известно в США. Когда фильм вышел в кинотеатрах – озабоченность проблемой глобального потепления возросла значительно. И это одна из вещей, которые фильмы действительно могут делать – влиять на сознание, влиять на мнение.
ЭММЕРИХ: Мне на самом деле нечего добавить к этому, я на самом деле не понял вопроса.
КЬЮСАК: Думаешь ли ты о том, что сила мысли, сила глобального представления одной и той же идеи может сделать апокалипсис реальным в наше время? Но у тебя это точно не получится.
ЭММЕРИХ: Ну это, конечно, всё в шутку, потому что «Послезавтра» был про глобальное потепление, и я много тогда хотел сказать об этом фильме, очень много вещей действительно стало происходить. Я надеюсь, что всё оказалось на экране в этом фильме – никогда не произойдёт. Не хочется, чтоб все думали о нашем пессимистичным взгляде на будущее, но не смотря на то, что всё происходящее на экране очень плохо, с другой стороны это помогает показать силу объединения, силу единения людей и таким образом развивается история.
КЬЮСАК: Как я говорил ранее, до того, как кофе забурлил в крови, возможно – изменится не мир, возможно – изменится то, как мы его воспринимаем, как это будет у нас в голове. Это именно то, ради чего мы создаём фильм, чтобы люди немного поменяли свою точку зрения.
Планируется ли выпуск «2012» в 3D и что Вы думаете об этой технологии? Станет ли она будущим кино, или её отбросят в сторону, как уже было в 60х?
ЭММЕРИХ: Мы обсуждали вариант съёмок в 3Д. Но на это просто не было времени. Мы уже начинали съёмки. Причём, я рад, что так получилось. Я считаю, пока рано делать суждения о технологии. Следующие два-три года покажут, что будет с 3Д. Но лично мне оно не нравится. Я люблю немного дистанцироваться от происходящего. А тут сразу затягивает. Мне нужно ощущение зрителя. К тому же, после 20-ти минут 3Д у меня болит голова. Но это моё мнение – я не говорю от лица всех. Не знаю, что думают мои коллеги, но сам считаю, что 3Д пропадёт.
КЛОЗЕР: Я считаю, некоторые фильмы будут в ЦД, ой, то есть в 3Д. Сказывается музыкальное прошлое. Яркий пример – детские или анимационные фильмы. У них большое будущее. Но сюжеты посвящённые персонажам, настоящим чувствам, настоящим людям не имеют продолжения в 3Д. Пока нам приходится для этого надевать очки – всё это нереально.
КЬЮСАК: Я скажу так. Если в кино я замечаю какие-то рабочие моменты, то сразу забываю про фильм. Меня не должен волновать монтаж и всё остальное. А так – нормально. Я готов смотреть 3Д.
Не боитесь ли вы, что столь серьёзный сюжет массовую истерию, может быть даже самоубийства, что ещё хуже.
КЛОЗЕР: Вот поэтому мы и показываем кино чуть-чуть заранее, чтобы вы написали об этом в своих изданиях, и объяснили людям, что для паники нет никакой причины, чтобы люди пошли в кино и посмотрели фильм.
У вас Дэни Гловер играет президента США, вам не кажется, что это на столько реалистично предположение, вы же снимали раньше, чем Барак Обама стал президент, вам бы пришлось переснимать фильм?
ЭММЕРИХ: Мы выигрывали в любом случае. Мы сидели в Тайланде, когда мы писали сценарий, и смотрели на то, кто как голосует, на результаты опросов, и мы думали – что бы нам сделать в этой ситуации? Хотели ли мы, чтобы Обама стал президентом? Но тогда нам казалось, что это маловероятно, он сильно отставал от Хилари Клинтон, но мы подумали, что если мы сделаем его чёрным, то мы будем в выигрыше в любом случае. Если бы он стал чёрным и не стал президентом, тогда бы люди подумали – вот было бы здорово, если бы он выиграл тогда.
КЬЮСАК: Ну, или можно было бы взять другого актёра на эту роль.
ЭММЕРИХ: С другой стороны – мы не хотели делать его молодым, поэтому мы взяли актёра чуть-чуть по-старше. Чтобы это не было слишком близко к настоящему положению вещей.
Вопрос Роланду Эммериху: Затопили ли вы в своём фильме Москву, если нет, то почему?
ЭММЕРИХ: Ну, это очень большая планета, там много людей из России снимается, участвует в фильме. Сюжет отражает судьбы многих людей, в том числе россиян и русских, и в конце президент России принимает участие в очень важном для всех решении. Но, честно говоря, я не знаю, почему мы не показали Москву.
КЛОЗЕР: Но в следующий раз обязательно обрушим гнев и разрушения именно на Москву.
ЭММЕРИХ: Мы посмотрели уже, что здесь можно взорвать, для следующего фильма, поэтому это будет в следующий раз, я думаю. Вчера я кое-что померил, посмотрел, что можно в будущем использовать для фильмов.
КЛОЗЕР: Кроме шуток, у нас есть русская семья, среди тех, кто проходит по этой истории, через эту катастрофу, которые так же пытаются как-то справиться с концом света. Если вы посмотрите фильм, вы увидите, что они очень героически ведут себя, очень героические люди. Так же у нас там клише такое затверженное, у нас есть русских олигарх в фильме, и когда вы посмотрите фильм, вы будете очень удивлены тем, что происходило с русской семьёй. И как говорил Роланд, действительно, русский президент будет одним из тех, кто примет очень-очень важное решение.
КЬЮСАК: И пилот, которого вы ещё не видели в фильме, в тех первых сорока минутах. Россия представлена очень хорошо, не переживайте.
У меня короткий вопрос к Джону. В чём основные трудности работы на фоне голубого и зелёного экрана? Что помогало сконцентрироваться? Как вы сохраняли образ?
КЬЮСАК: Знаете, по-моему дело в том, что Роланд и команда наша, которая делала фильм, она делала всё для того, чтобы ты чувствовал себя комфортно и уверенно. Всегда очень много декораций построено, всегда масштабы этих декораций – они поражают, всегда где-то среди этих декораций есть синий экран, и вот на этом синем экране, как вы знаете, обычно потом показывают спецэффекты. Ну а потом всё зависит от тебя самого, режиссёра и прочих актёров. Мы все спокойно общаемся. Причём, обычно режиссёры выбирают один из двух подходов – либо хорошо работают с актёрами, либо со спецэффектами. Но в нашем случае было всё сразу и на очень высоком уровне. Не много режиссёров умеют так работать. Но Роланд один из них. Было интересно.
Если бы у Вас была возможность спасти всего полмиллиона человек из населения Земли, кого бы Вы спасали?
КЬЮСАК: Я бы спас всех вас. Всех-всех, кто находится в этом зале. Все быстро побежали к двери. Они меня не пустят, правда, но… Честно говоря – не знаю.
Мы бы хотелось узнать по-больше информации непосредственно о работе над Вашим фильмом. Как вообще проводился кастинг на главные роли и почему в итоге был утверждён именно Джон Кьюсак? То есть он является именно воплощением этого главного героя или из каких-то иных соображений? Спасибо.
ЭММЕРИХ: Понимаете, всякий раз, когда есть хороший сценарий для фильма, процесс отбора актёров для фильма проходит достаточно интересно и весело. Дело в том, что когда уже пишешь сценарий, уже представляешь каких-то актёров и потом уже просто отправляешься к этим актёрам или отправляешь к ним кого-то, и надеешься, что они захотят сниматься в этом фильме. И в этом случае на самом деле все достаточно открыто подходили к созданию этого фильма, поэтому никто не отказывался. В общем процесс был очень приятный и позитивный, хотя не всегда далеко не всегда так бывает. В некоторых фильмах ранее с этим были большие проблемы. Ещё нужно сказать, что все режиссёры, каждый режиссёр, у него есть свои любимые актёры, которым он доверят и с которыми он хочет работать. И иногда режиссёр придумывает роли именно под каких-то актёров. И поэтому я уверен, что для этого фильма, для этого сценария, мы подобрали самый лучший актёрский состав. Дело не в том, что мы написали сценарий и потом начали подбирать к нему актёров, нет. Мы просто создавали сценарий для людей, с которыми всегда бы хотели работать.
КЛОЗЕР: И, я бы добавил, что касается любимых актёров. Когда я узнал, что Джон согласился играть Джексона Кёртиса в фильме, я был просто на седьмом небе от счастья. И теперь, когда у нас есть готовый фильм, я ещё более счастлив.
Вопрос к Роланду Эммериху: В двух словах, пожалуйста, о новом фильме, который Вы готовите, потому что в Ваших официальных планах ничего не заявлено. И как вообще изменилось Ваше мировоззрение со времён «Луны 44».
ЭММЕРИХ: Это был вопрос о моём следующем фильме, да? А что, а что у меня следующее – кто-нибудь помнит?
КЬЮСАК: Я не знаю.
ЭММЕРИХ: Что касается «Луны», мир и моё видение мира очень изменились, конечно, с фильма «Луна 44». Я живу в США, я снимаю там фильмы, и мне это очень нравится. Это в принципе весело. Потому что, вот что хорошо в США, то, что мне всегда хотелось сделать вот такие фильмы, с самого начала. Но когда я начинал работать, все мои ресурсы, мой бюджет были всегда очень ограничены, поэтому мне приходилось избавляться от того, что мне хотелось. Мой следующий фильм будет гораздо менее масштабный, «Аноним» называется, там ставится под вопрос авторство пьес Шекспира. Я начну его снимать в марте.
КЬЮСАК: И мой мир тоже очень сильно изменился с фильма «Луна 48». Очень многое изменилось с «Луны 49». Я очень долго был на «Луне 47» и потом перешёл в «Луну 48».
КЛОЗЕР: У нас тут с «Луной» связано что-то очень серьёзное, вы понимаете?
Вопрос Эммериху: На мой взгляд один из лучших фильмов о Второй мировой войне, снял Ваш соотечественник Вольфганг Петерсон «Дас бот», нет ли у Вас желания снять что-то подобное?
ЭММЕРИХ: У меня как-то был проект под названием «МИдуэй». Я очень хотел его снять. Фильм о битве за атолл Мидуэй. Но меня опередили БрукхАймер и Майкл Бэй со своим «Перл-Харбором». Я бы с радость снял фильм о Второй Мировой. Это последняя большая война, и меня всегда очень притягивал этот период, это время, особенно в связи с тем, что я немец. И сейчас я с Гарольдом работаю над проектом, который так же как-то связан с войной.
Вопрос к Кьюсаку и Эммериху: В современных фильмах, блокбастерах вроде «2012», спецэффекты уступают самодостаточным в принципе актёрам. В чём основная сложность сочетать актёрскую игру такую самодостаточность спецэффекта.
КЬЮСАК: Как я ранее говорил, часть мира создаётся в реальных декорациях или реальной обстановке. Наша работа, как актёров, была не только в том, чтобы работать на фоне зелёного экрана, хотя это долгий и тяжёлый процесс. Там очень много было работы, в которой нужно представить половину мира, которая тебя окружает, и нужно сосредоточиться именно на разыгрывании сцены, на том, чтобы создавалась связь между другими актёрами. Именно в этом наша основная задача, как актёров. И почему Роланд и Харольд очень хорошо работают, они очень хорошо понимают, что происходит на этих голубых экранах, и они могут дать импульс актёрам, объяснить им, что они должны сделать. Бывает так, что в течение получаса сидишь и ничего не делаешь, ждёшь, когда сменят декорации, и потом тебя позовут сделать ещё раз что-то. И поэтому нужно разогреваться, выходить на амплитуду актёрскую, опять нужно делать что-то из себя эмоциональное и сильное, но благодаря тому, что у нас есть синие экраны, мы можем повторять сцены несколько раз и даже несмотря на то, что половину из происходящего придётся себе представлять, актёрская динамика появляется очень быстро и мы работаем очень эффективно.
ЭММЕРИХ: Для этого мы приглашаем таких классных актёров. Очень много фильмов, с применением очень большого количества спецэффектов, в которых ни актёрская игра, ни сюжет не настолько сильны. И хотя эффекты будут хорошими, вместе с тем нужны хорошая история и хорошие персонажи. И только тогда фильм будет по-настоящему успешным. Очень важно ещё не переборщить со спецэффектами, потому что эти сцены с эффектами, с разрушениями, они могут очень-очень долго происходить и важно не переборщить, чтобы они не перетянули на себя силу актёрской игры и силу всего фильма.
КЛОЗЕР: Во время написания сценария Роланд всё время напоминал мне, он говорил, что у нас будут хорошие спецэффекты, тут вопросов не будет, но в то же время нам нужно создать очень серьёзные эмоции, очень серьёзных персонажей, очень хорошую историю. Нужно видеть эти спецэффекты глазами персонажей, поэтому они должны быть эмоционально-пугающими, они должны иметь эмоциональное воздействие и только тогда фильм будет вызывать эмоциональный отклик.
КЬЮСАК: Вы видели где-то 40 минут фильма, где семья моего персонажа Кёртиса, они очень много бегают. И вот часто, когда бегаешь на фоне синего экрана, нужно представлять как за тобой всё рушится и как это страшно. И очень много сцен, которые проходят в очень замкнутом пространстве, и вы увидите и удивитесь, насколько там может быть всё сложно, и похоже на любой другой фильм, где люди снимаются в машине, то есть не всё время всё это происходит на фоне спецэффектов, на фоне синего экрана, очень много сцен, в которых необходима просто сильная актёрская игра. Необходимо создавать настоящее кино без эффектов, я думаю, что многие люди удивятся, увидев сколько там подобных сцен.
КЛОЗЕР: Ну, кроме той сцены, когда он разговаривает с пилотом, когда они пытаются посадить самолёт в Гималаях, вот это не совсем нормальная сцена.
КЬЮСАК: Но сцена, когда два человека смотрят друг на друга в самолёте или в машине – она может быть в любом фильме.
