[Здесь и дальше речь от лица Игоря] Когда брал билеты, значилось данное событие так: «24, 25, 26 ноября. Мифы, Легенды, Реальность. Бенефис режиссера Никиты Михалкова. При участии О. Меньшикова и С. Безрукова» — думал, будет спектакль, но сразу в самом начале все стало на свои места:
— Это не спектакль, это вечер, когда я общаюсь со зрителем и отвечаю на ваши вопросы. Дайте свет в зал, пожалуйста!
Ни Меньшикова, ни Безрукова мы не увидели, естественно, но интерес это не уменьшило. Общение проходило в порядке передачи вопросов от зрителей в письменной форме и дальнейшая их озвучка через ассистента. Постараюсь перечислить самые интересные, потому что некоторые были вовсе не к месту...
Перед тем, как начать отвечать на вопросы Никита Сергеевич вкратце рассказал про свой новый фильм — упомянутый мною «Утомленные солнцем 2». Чтоб не повторяться, напишу то, что не включал в комментарий на НК. Вынашивал и готовился к своему проекту Михалков шесть лет, и да, это будет два фильма:
— Именно фильма, а не серии, как некоторые из вас могут подумать. Перед тем как начать работу над картиной, я провел более шестидесяти часов перед экраном телевизора, просматривая хроники того времени. Не только отечественную, но и немецкую, итальянскую и так далее.
Можно прийти к выводу, что фильм будет закреплен документально, что не может не радовать! События развиваются во время ВОВ, при участии прежних главных героев:
— Многие спрашивали меня, как я собираюсь вернуть тех персонажей, которые погибли, или вроде как погибли в исходной картине. Ну что тут ответить? То время, которое я отобразил в фильме, так сказать «славилось» и заключениями, и ссылками, поэтому не обязательно казнь должна стать финалом для того или иного персонажа. Главное правильно ввести его в картину.
По поводу жизни и смерти на войне, а также Боге, Михалков объяснял на следующих примерах:
— …вот просматривал я хроники, а там идет история — десять солдат пробираются через лес, один отстает, нужду справить. Слышен свист снаряда, взрыв, те девятеро погибают, а один остается. Почему так случилось? Чем руководствуется Бог и как он выбирает, кого оставить в живых? Совпадение, скажете вы? Но оставшийся в живых подумает: «Господи, спасибо»... Когда мы начинаем думать о случайностях, мы забываем о Боге.
И вот еще пара примеров:
— Там же, сюжет: парень девятнадцати лет. 52 ранения, доктора несколько дней борются за его жизнь. Спасают. Откармливают. Отправляют домой, он садится в грузовик, выезжает за территорию больницы — снова свист снаряда, он попадает в грузовик, тот взрывается и парень погибает на месте. И кто может объяснить, почему так происходит? Правильно поставить этот вопрос я и хочу в своем фильме. Или был случай — вспороло живот осколком солдату (танкисту, вроде) — он нашел чемодан, сложил туда свои кишки (внутренние органы не были повреждены, как бритвой вспороло только), и пошел до ближайшей части. Идти пятьдесят километров. И он пошел. И о чем, вы думаете, он молил Бога, когда шел? «Господи, помоги мне дойти?» Нет! Он просил совсем другого: «Господи, я так хочу дольку лимона!» Он дошел, но это было позже, он нес свои внутренности в чемодане с мыслью о том, как он хочет лимона. А вот теперь подумайте, как банально сегодня смотрятся на этом фоне обиды разбалованной девушки, когда молодой человек дарит ей не голубой Porsche, который она хочет, а розовый. Именно понимание мирских, человеческих ценностей я и хочу донести в этой картине.
С помощью этих примеров, в картине будет показано, чем жили люди, ради чего жили и умирали. Подтекст, по-моему, более чем серьезный. Далее вопросы (воспроизведу те, которые относятся к кинематографу):
— Со времен распада СССР вы разучились снимать зрелищные и интересные фильмы. Почему?
— Пусть для кого-то мои фильмы действительно перестали быть зрелищными. Я не собираюсь доказывать что-то обратное, я хочу снимать такие фильмы, где я могу поделиться чем-то со зрителем, где я могу рассказать ему ту историю, которую хочу рассказать сам, и таким образом, чтоб он проникся ей, но в первую очередь эта история должна быть интересна мне. У меня получился хороший фильм «12», мне было приятно наблюдать за тем, как воспринимает его молодежь, чего я в принципе, не ожидал.
— Может ли иностранный режиссер снять хороший фильм про Россию?
— Как правило, такое кино выходит туристическим. Когда я снимал фильм про Монголию, я пропустил его через глаза главного героя — русского таксиста, который, по сути, является таким же чайником в отношении этой страны, как и я. Я показывал эту страну так, как воспринимает ее он. Например, взять «Преступление и наказание»: ну тяжело человеку с абсолютно другим складом ума полностью прочувствовать все, что переживает Раскольников на пятистах страницах текста. И еще тяжелее изобразить это так, чтобы правильно воспринял наш, собственно русский, знакомый с текстом. Не менее важным остается и атмосфера — без подходящей, правильной атмосферы, фильм заранее обречен. А как ты передашь атмосферу, если ты не жил и не воспитывался в стране, про которую снимаешь? Если про ее культуру знаешь только поверхностно? Если же я буду снимать, скажем про Америку, у меня выйдет туристический русский фильм про Америку. Это одна из причин, почему я отказался снимать кино в Голливуде — я хочу снимать хорошее кино про Россию здесь, а не плохие фильмы про них там.
— Я еще не гениальна, но талантлива. Как можно попасть к вам на кастинг?
— Ну не знаю... Пройдитесь еще пару раз здесь! (смеется) Оставьте контакты какие-либо, я с вами свяжусь. Молодой человек, а вы не переживайте за девушку: я подхожу к вопросу с точки зрения профессионализма.
— Какие у вас отношения с Кончаловским?
— Когда я только начинал снимать и показывал ему готовый материал, он комментировал: «вот здесь — лишнее, а вот здесь надо было так». Я испытывал смешанные чувства: с одной стороны жалел, что не принес материал раньше, а с другой был рад, что не могу ничего исправить. Ведь в итоге теперь намного лучше, когда у каждого из нас свой стиль и своя точка зрения, а не когда кто-то кого-то копирует и дышит в затылок.
Звучали еще вопросы, много вопросов — некоторые про политику, про культуру русского человека и какой смысл режиссер вкладывает в слово «русский» человек. Некоторые вопросы были юмористического, некоторые личного характера, без глупых тоже не обошлось.
По поводу отрывка: кино действительно будет масштабным, даже по черновому варианту видно, что задействованы немалые ресурсы. В отрывке показано, как конвой машин с ранеными переезжает поле и попадает под бомбежку истребителей. Далее внимание фокусируется на одной из них, машина останавливается в поле, в кузове рожает девушка, старый вояка принимает роды, вокруг взрываются снаряды, но по воле судьбы — все падают мимо. Бомбежка окончена, ребенок родился, у девушки спрашивают:
— Твой?
— Нет.
— Немец?
— Угу
— Сама дала?
— Изнасиловал. Ну, убейте его...
— Какое убейте?! Дура! Я последнюю рубаху на него попользовал!!! Как назовем?
— Может, Иван?
— А отчество?
— Гансович.
— Да ну тебя!
— А давайте Иосиф?! В честь, блин, Сталина!
— Отчество?
— Виссарионович.
— А ну-ка, гляньте: Иосиф нас спас.
Показывают панораму вокруг — все машины подбиты, кругом тела и воронки от попаданий снарядов и только один грузовик уцелел.
— Спасибо Иосифу Виссарионовичу! — Ага, за наше счастливое детство!
В общем, смерть и жизнь на фоне войны. Не без иронии и скептицизма, которые, пожалуй, и держали людей при уме. Они не бегут из-под обстрела, они помогают родить. Смотрится очень эффектно, честное слово, очень тонко и одновременно нелегко для восприятия.
В нарезке со съемок вот, что было: Михалков как режиссирует фильм, так и снимается в нем, будут и танки, и битвы, и потери, и радости. Отсутствие компьютерных эффектов заменено съемками с натуры — как минимум два объекта, предназначенные для уничтожения были построены, причем — в натуральную величину, что не может не радовать! Будут и драматические сцены (но вот в нарезке уловить весь смысл происходящего достаточно сложно). Вроде в основном все.
С уважением, Игорь
