Молли Блум была третьим номером в стране по женскому могулу, но на отборочных соревнованиях в олимпийскую сборную ей под лыжи попался еловый сучок, едва её не убивший. Шестнадцать лет тренировок пошли насмарку - и Молли пришлось искать себе новое увлечение. Был вариант поступить в Гарвард, но в итоге мечты о карьере юриста тёзка героини джойсовского «Улисса» отложила ради сомнительного (хотя кому как), но весьма прибыльного дела: шаг за шагом она стала хозяйкой "самого гламурного и аморального притона в мире", где при игре в покер регулярно делались самые высокие ставки. Одним ранним утром эта жизнь привела к аресту - США обвинили её в связях с русской мафией.
Самая, пожалуй, сильная черта сценариста Аарона Соркина - это даже не умение выстроить безупречно острую словесную дуэль с безостановочными хлёсткими парированиями ("Я всё пытаюсь вас понять" - "Расскажите, если получится"; "А это обязательно?" - "Нет, но очень эффектно"), а способность перелопатить гору самого разномастного (и порой пустого) материала в сгусток невероятно насыщенного и при этом столь же увлекательного повествования.
Его можно было бы сравнить с добытчиком золота или с шахтёром-стахановцем, но лучше - с виртуозным мастером-ювелиром, который превращает найденный им неогранённый алмаз в совершенной формы бриллиант. Сам же он - специально или ненароком? - сопоставляет себя в "Большой игре" с психотерапевтом, отцом главной героини, который под конец фильма укладывает для своей дочери трёхгодичный курс терапии в три минуты.
Способность сочленить кучу деталей в нечто единое целое по одному ему известному и годами отшлифованному рецепту от сценариста Соркина передалась и Соркину-режиссёру: его дебют на новом поприще столь же блистателен, что и всем хорошо известные драматургические опыты 56-летнего мэтра.
Привычный соркинский стиль со сверхизобилием мелочей обрёл здесь просто новое измерение - то своеобразное авторское 3D, которого часто ждёшь от талантливых писателей, решающихся, наконец, разнообразить амплуа. Соркин умудрился обратить в плюс то, что в большинстве случаев является безусловным минусом: обильный закадровый текст удачно и со знанием дела сопровождён у него изобретательным визуальным рядом и искромётным монтажом. А это возможно, конечно, только тогда, когда создатель фильма действительно знает о своём кино не просто всё, а даже больше необходимого.
Это знание помогает рассказчику виртуозно маневрировать на любых сюжетных поворотах, оперируя разом тремя временами: сейчас, тогда и ещё раньше. Пытаются так сделать многие, но не сбиться при этом с темпа выходит у считанных единиц.
Впрочем, нельзя сказать, что в "Большой игре" Аарон Соркин открывает какие-то новые горизонты (что российские прокатчики опрометчиво подчеркнули безбожно затасканным названием). По тону повествования его картина очень похожа на мужские "показания" про оружие и наркоту - тут очень легко провести аналогии, например, с лентами "Сделано в Америке" или "Парни со стволами", добавив сюда же ещё и "Волка с Уолл-стрит" с его раскопками про изнанку брокерского бизнеса.
Отличие только в том, что тут в центре - женщина, а занимается она покером. В остальном - то же изобилие тайн и подробностей, нюансов и секретиков, причём касаются они, разумеется, не столько игры, сколько организации игрового процесса и психологии задействованных в нём участников. "Всякие тонкости - дело наживное", - сказал как-то Молли тот голливудский пройдоха, что привёл девушку в новую для неё сферу деятельности, и вот сейчас "принцесса покера" (а это реальное лицо) со всей откровенностью делится нажитыми ею тонкостями с нами.
В Лос-Анджелесе, например, привлекать игроков естественнее всего при помощи кинозвёзд, тогда как в Нью-Йорке их лучше всего заменят девушки "Плейбоя". В любом случае, главное для хозяйки - не брать долю от банка, так как даже пара процентов в свой кошелёк - уже нарушение уголовного кодекса.
Самая большая игра в Бруклине - у русских евреев, о которых известно, что они "очень богаты, плохо играют и носят галстуки", могут принести подлинник Моне в качестве залога, а ещё используют имя "Молли" в качестве синонима экстази ("Русские решают проблемы жёстко, понимаете?" - "Да").
А вообще, большей части игроков интересен не столько покер, сколько острые ощущения, а кое-кто и вовсе готов проигрывать сотни тысяч - привлекая тем самым в свой венчурный фонд миллионы от везунчиков, благосклонно согласившихся стать теперь его клиентами. Но фраза "Я должен отыграться" должна присутствовать в некрологе каждого из них, хотя Молли Блум и делает слабую попытку доказать, что покер - не азартная игра, а интеллектуальная.
Что Молли принципиально скрывает - так это реальные имена своих карточных знакомых, хотя их у неё выпытывают и книжные издатели, и голливудские продюсеры, и государственные агенты. Имея на руках огромное количество "грязного белья", она готова отправиться за решётку - но никого не сдать и сохранить тем самым себе честное имя ("Игра принесла мне имя, уважение и место в мире, недоступном для большинства", - всё это легко потерять, но почти невозможно вернуть позднее обратно). Так производственный роман о покере обогащается высоким нравственным подтекстом, получая ту мораль, которая необходима таким вот "развратным" (условно говоря) фильмам, если они намерены претендовать на статус "искусства".
Но даже не окажись её, "Большая игра" всё равно осталась бы очень крута. Кевин Костнер со всей солидностью напоминает тут о былом величии, Идрис Эльба, напротив, непривычно сдержан, Майкл Сера упражняется в роли бесчеловечного мерзавца ("Я не люблю играть в покер. Люблю ломать жизни").
Но какими б они ни были - фильм всё равно остаётся бенефисом одной актрисы, самой крупной ставкой Джессики Честейн за последнее время ("Усилиями стилиста я превратилась в киноверсию самой себя", - шутит тут её героиня). Нет никаких сомнений, что однажды и собственная игра нашей выдающейся современницы будет по достоинству вознаграждена самыми что ни на есть высокими наградами, и если не повезло в этот раз, то уж слов непрошибаемой Молли Блум Честейн, конечно же, ни за что не забудет: "Знаете, что лучше всего лечит от поражения? Победа".
