Продолжение командного боевика двухгодичной давности забрасывает зрителя на Балканы. По сюжету отчаявшиеся албанки слезно молят Богородицу о том, чтобы она поскорее прогнала из их поселения злостную шайку жуликов и воров, одержимую местными захоронениями плутония. Как ни странно, молебен женщинам более-менее помогает: пока предводитель группировки устраивает местному населению кровавый режим, в деревеньку въезжают «Неудержимые» — полный сил и энергии отряд элитных наемников, движимый на этот раз не только жаждой карательного правосудия, но и личной местью. Наверное, нет никакого смысла в дальнейшем пересказе сюжета — он тут, понятно, дело десятое. Отметим лишь, что наблюдать в сиквеле за тем, как хорошие ребята отвешивают плохим, стало ровно в два раза увлекательнее. Уместная смена постановщика пошла проекту на пользу. Не то чтобы Сильвестр Сталлоне плохо справлялся со своими обязанностями, тем не менее, как всякий качок, Слай грешил самолюбованием, а это в рамках командного боевика выглядит глуповато.
К севшему в режиссерское кресло Саймону Уэсту нареканий нет вообще — он, как обезумевший от счастья школьник, которому мама с папой подарили на день рождения набор игрушечных солдатиков — снимает высокобюджетную бэшку так, как ее нужно снимать, при этом явно получая немалое удовольствие. У каждого задействованного актера, чьи фильмографии автором заучены на зубок, есть маленький сольный выход, под который в зрительном зале раздаются непременные аплодисменты. Самый эффектный — у Чака Норриса, появляющегося на экране под морриконевскую тему из «Хорошего, плохого, злого». Самый трогательный — у Шварценеггера с очередным камбэком. Самый смешной — у Лундгрена, под неприветливой физиономией которого всё это время, оказывается, прятался удивительный комедийный актер. Выдавливая шутки из здоровенного шведа, Уэст в отличие от Слая понимает, что «идущие в бой старики» — это, прежде всего, очень смешно. И надо признать, обретя должную самоиронию, сиквел «Неудержимых» не растерял в крутости, но стал чуточку, но все же роднее — по крайней мере, когда на реплику «этому самолету пора в музей» мудрейший Шварценеггер отвечает: «Как и нам!», — ты осознаешь про себя, что к этим трогательным экспонатам ты обязательно еще не раз вернешься.
