Наша прелесть: Девять причин нашей благодарности Ридли Скотту

filmz

Выход в прокат «Робин Гуда» заставил нас в очередной раз вспомнить творчество Ридли Скотта и разобраться, за что же мы благодарны одному из сильнейших мастеров современности.

Каким было бы современное кино без Лары Крофт, Саманты Кейн из «Долгого поцелуя на ночь», без Никиты? Женщины в кино лишь заламывали бы руки в мелодрамах, становились жертвами бессмысленных маньяков-убийц или забавляли публику в эксцентричных комедиях… если бы Ридли Скотт не сделал лейтенанта Рипли в «Чужом» женщиной, а героиню Дэрил Ханны в «Бегущем по лезвию» – безжалостным андроидом-убийцей. С них началась эпоха сильных героинь в кино. Сильных не только духом, но и физически, и готовых постоять за себя с оружием в руках.

Какое-то монументальное видение основ кинематографа творчески одаренными папами-режиссерами дает начало проницательной, почти прозрачной тонкости их неоспоримо талантливых дочерей (за примером далеко ходить не надо, Фрэнсис и София Копполы). И это уже аксиома, если учитывать, что в 1978 году родилась красивая рыжеволосая девочка с мужским именем Джордан. Ее дебютные «Трещины» — прочувствованная кинопоэтика, которая чуть ли не в стихотворной форме рассказывает про невозможность одновременного сосуществования в едином пространстве двух женщин-лидеров. Картина у Джордан получилась немножечко нескладная — такое кино обычно припечатывают в прессе снисходительными комплиментами вроде «ах, как мило», тем не менее, в «Трещинах» невооруженным глазом виден потенциал большой художницы, которой остается лишь переболеть весь этот самодовлеющий эстетизм и чуть-чуть поднатореть в опыте.

Никто, кроме профессионалов рекламной индустрии, и не подозревал с существовании Карла Эрика Ринша вплоть до прошлого июня, когда вундеркинд так вот «вдруг» оказался кандидатом на режиссуру «Чужого». Студия возмутилась волосатой лапе – прохвост ухаживал за дочкой Ридли Скотта, осуществлявшего ему протекцию, но Голливуд успел ознакомиться с его впечатляющим резюме. И хотя Fox вежливо, но твердо отказались от услуг ставленника, студия успела искусать себе все локти: филипсовская короткометражка «Подарок» про робота с единорогом в Москве взорвала Интернет, а парня уже прибрали к рукам конкуренты из Universal – не «Чужой», так «47 ронинов*» с Киану Ривзом.

Главный сердцеед Голливуда делал пустячную карьеру, пока не выпал в кастинговом пасьянсе Ридли Скотта. Смазливый юнец в ковбойской шляпе как альтернатива унылым будням провинциальной домохозяйки – это было попаданием в яблочко. Экранное время Питта едва насчитывало десять минут, а в репликах превалировало этсамое, но скинутая рубашка и монолог с феном вместо пистолета одномоментно превратили одного из тысяч красавчиков в главный секс-символ Америки. Скотт многопланово разглядел в нем и харизму обаятельного негодяя, и шутливую, словно ненарочную сексуальность, заладив головокружительную карьеру. Следом вышли «Параллельный мир» и «Калифорния», а с «Интервью с вампиром» начался полноценный стардом.

Вообще тренд на создание режиссерских версий кинофильмов возник еще в начале 80-х, но интересовал он лишь ограниченный круг ценителей. Зато когда в 1990-м Ридли Скотт закончил новый монтаж «Бегущего по лезвию» и этот вариант картины вышел на большие экраны, начался натуральный бум: студии распробовали маркетинговые возможности домашнего видеорынка и стали вкладывать в него серьезные деньги. Именно этот момент послужил отправной точкой в истории создания director’s cut – недаром самого Скотта называют «отцом режиссерских версий».

Прежде чем стать одним из самых значимых киноремесленников современности, Тони Скотт окончил Королевский колледж искусств и решил полностью сосредоточиться на живописи и дизайне. К счастью, увидев, что у брата Ридли успешно складывается карьера на телевидении, он передумал и начал активно работать в киноиндустрии. Впоследствии мудрый старший брат отговорил Тони от сомнительной затеи заниматься производством документальных фильмов (аргументировав это тем, что их с неохотой транслируют на BBC), предложил творческую помощь, а дальше все и так все знают. «Настоящая любовь» по сей день входит во всевозможные топы лучших фильмов всех времен народов, плюс целый цикл зубодробительных боевиков с Дензелом Вашингтоном с узнаваемым – и чего уж там – не менее зубодробительным подходом к монтажным решениям, превращающим любую банальность в совсем уж незабываемое калейдоскопическое визионерство.

Начало 90-х. Еще чуть-чуть, и наступит дерзкая эпоха постфеминизма, которая буквально через несколько лет будет воспета в популярном сериале про своевольных дамочек, меняющих своих сексуальных партнеров так же часто, как сумочки от Prada. Пока же правят балом благопристойные романтики больших дорог. Такие как Ридли Скотт, который сначала снимает легендарный роуд-муви «Тельма и Луиза» — картину о сильнейшей женской дружбе, зародившейся во враждебном мачистском мире — а потом производит на свет разруганного в пух и прах «Солдата Джейн» — фильм, в котором хрупкая Деми Мур бреет свою красивую голову наголо, с невозмутимым видом пропалывает лысиной траншеи и грациозно отжимается на одной руке, перевоплощаясь тем самым в первую женщину, направленную в элитные спецподразделения армии США. Странно, конечно, но когда сейчас по телевидению показывают эти удивительно наивные в своей прямолинейности ленты, постоянно ловишь себя на мысли, что именно после них юные американцы перестали заикаться, заслышав в светских беседах слово «феминизм».

Было бы невыразимо скучно, если бы голливудский конвейер стругал кропотливо просчитанные блокбастеры, одинаково ладные и одинаково безвкусные. Постойте, но разве не этому подчинена существующая система? Этому. Но с небольшим отклонением. Все эти дорогие, разной степени успешности, но бесконечно авторские «Хранители», «Темные рыцари» и «Бенджамины Баттоны» ни за что не появились бы на свет, если б не сокрушительный провал картины, выдержавшей проверку временем и оказавшейся одной из наиболее значимых постановок столетия. «Бегущий по лезвию», непринятый зрителями и уничтоженный критикой, едва не похоронил карьеру Скотта, но в результате сделал возможным то, что сегодня именуется артбастерами – головокружительно дорогими авторскими высказываниями, выдающимися под соусом большого мейнстрима. Ридли Скотт обогнал свое время лет этак на пятнадцать и только, когда внешний хронометр сравнялся с его летоисчислением, всем вдруг стало понятно, какой мастерпис был по глупости затоптан.

Несбыточная киноманская мечта, последовательно разрушенная платформенными заявлениями Сигурни Уивер и мельтешащим выкидышем Пола У. С. Андерсона, неожиданно стала почти осязаемой. Еще чуть-чуть, буквально полтора года, и бесконечные литературно-графические фанфики отправятся на свалку истории, а темнота кинозала окутает нас – тех, будущих нас – ледяным безмолвием космоса. Мы, наконец, узнаем и кровавую тайну Жокеев, и происхождение ксеноморфов, и станем свидетелями создания «Вэйланд-Ютани». Тридэ-нетридэ – не суть важно. Ридли Скотт замыкает начатый им цикл и почему-то безоглядно верится, что ему действительно есть, что сказать.


Все новости