Взятие Комик-Кона: Стивен Спилберг и Питер Джексон на пресс-конференции «Тинтина»

filmz

Дрим-проект Стивена Спилберга сейчас как никогда близок к осуществлению — первая часть трилогии о бесстрашном журналисте Тинтине выйдет на экраны уже в конце этого года. На Комик-Коне в Сан-Диего картину представил сам режиссер, а также его друг и продюсер Питер Джексон. Мы побывали на пресс-конференции и все запротоколировали.

Для начала стоит отметить, что для мистера Спилберга это первый приезд на Комик-Кон за все время его творческой деятельности. Разумеется, вся международная общественность стояла из-за этого на ушах. Пресс-конференция проводилась в отеле Hilton, который территориально находится недалеко от Конвеншн-центра, но из-за плотного графика мероприятий мы чуть было на нее не опоздали. Влетев на верхний этаж, мы отправились в зал, где нас уже встречали представители студии Paramount. «Никаких фотографий и видеозаписей во время конференции!» — строго сказали они и, сверившись со списком, пустили нас внутрь.

Помещение, на самом деле, небольшое, человек, наверное, на 35-40. Журналисты рассаживались на стулья, параллельно обсуждая прошедшую презентацию в Hall H. «А будет ли сегодня Энди Серкис? А точно ли будет Джексон?» — раздавалось из разных углов комнаты. И наконец — момент истины: всех просят положить диктофоны на стол и занять свои места. Буквально через минуту открывается боковая дверь, и внутрь заходят два бородатых мужичка — один в полосатой рубашке, а другой — в костюме и с бейсболкой на голове. Весь зал взрывается аплодисментами. Да, это были Питер Джексон и Стивен Спилберг.

— Технология мокапа все чаще используется в кино. Как именно вы используете ее в своей картине?

Стивен Спилберг и Питер Джексон на презентации в Сан-Диего

Питер Джексон: Мокап — это ведь не жанр киноискусства, не спагетти-вестерн, например. Мокап — это инструмент, техника, и мы пытались объединить его с традиционной анимацией, чтобы создать систему, адептами которой мы оба, работающие в игровом кино, могли бы стать. Знаете, ни я, ни Стивен не умеем пользоваться компьютерами. Я вот, например, с трудом e-mail’ы посылаю. Но мы хотели войти в такой вот виртуальный мир, созданный нами же в «Тинтине», населенный персонажами, живущими в декорациях... В какой-то, знаете, гибридный, фотореалистичный мир. Но важна была не фотореалистичность этого мира, а то, как мы могли снимать кино в этом мире, чтобы то, что получится, было бы интересным.

Стивен Спилберг: Я думаю, что, посмотрев этот фильм всего пять минут, люди поймут, что главный месседж не в атмосфере, а в персонажах, в сюжете, в самой истории. Вы забудете обо всяких там 3D, о большом или маленьком экране, вы обо всем забудете, если фильм вас зацепит. А если нет, если фильм не сработает в принципе, то вот тогда вы уже начнете разбирать его на составные части, чем бы это ни было вызвано. Если фильм «работает», то вас в последнюю очередь будет волновать, как именно он сделал, вам важно будет лишь приятно провести время.


— В подобном кино с применением технологии захвата движения актерам часто приходится надевать специальные костюмы или другие приспособления, необходимые для съемки. Как вы помогаете актерам в их работе, чтобы им стало понятно, где им надо находиться, будучи в костюме для мокапа и при этом играя человека?

СС: Я всегда считал, что костюмы, парики, грим и прочее в игровом кино (скажем, в костюмной драме) хоть и создают заметное ощущение эпохи, соответствующей среды (например, куртуазная эпоха или, скажем, Дикий Запад, или они удирают от хоббитов или динозавров), но это меркнет перед работой актеров друг с другом. Вот там — правда, там разыгрывается драма или комедия. У них в глазах. Когда вы видите Джека Леммона и Тони Кертиса в фильме «В джазе только девушки», то они одеты черт-те как. Но когда они играют, взаимодействуют друг с другом, вам сразу становится все понятно. Поэтому главное — это взаимодействие актеров. Все остальное — ерунда. Наши актеры носили костюмы для мокапа, надевающиеся на голову устройства с камерами и датчики на лицах. Посмеявшись минут десять друг над другом, примирившись со своим видом, они просто начинали играть. Думаю, что секрет по-настоящему великой актерской игры — это вовремя включать воображение. Надо иметь очень богатое воображение и включать его на работе каждый день. Только сила воображения и актерского таланта дойдет до зрителя, а не твои костюмы.

Энди Серкис в образе капитана Хэддока в «Приключениях Тинтина»

— Что мне всегда нравилось в Тинтине, во всех историях о нем, так это то, что у него всегда были заготовлены пути отхода. Не это ли сильнее всего привлекло вас в этом герое?

СС: Нет, не думаю. Тинтин в нашем фильме падает в яму, но очень быстро выбирается из нее, чтобы история продолжалась. Мы не сидим в яме половину фильма, не тратим двадцать минут на то, как Тинтин сокрушается по поводу собственной неуклюжести. В комиксах у Эрже очень много текста от автора, там не одни сплошные приключения, есть еще и побочные сюжеты. Я думаю, нас обоих потрясло в комиксах то, что посреди всего этого непрекращающегося движения всегда хватает времени на отношения между героями. Есть время на нытье капитана Хэддока, который страдает по поводу своего алкоголизма и порушенной жизни — и тут же имеем флэшбек, в котором рассказывается история его предков, благодаря чему мы многое узнаем об этом персонаже и о том, как он стал собой нынешним. Мы бережно отнеслись к наличию текста от автора, потому что это было важно для Эрже, но и из уважения к нему же мы сочли необходимым вставить в действие паузы, разъясняющие ситуацию с героями.

— В оригинальных комиксах есть еще одно важное действующее лицо — профессор Калькулюс (изобретатель, по сюжету помогает Тинтину с гаджетами — прим. ред.). Будет ли он в фильме?

Профессор Калькулюс (слева) — гений, страдающий тугоухостью, в которой не хочет признаваться

ПД: Нет, не будет. Калькулюс в киноверсии пока не запланирован. Но, если нам повезет и мы сделаем не один фильм про Тинтина, то там есть очень много сюжетов, в которых фигурирует Калькулюс, так что в будущем он обязательно появится.

СС: А я просто рад, что вы знаете, кто такой Калькулюс. (смеется)

— Мистер Спилберг, вы фанат «Тинтина» с многолетним стажем. Скажите, что есть в картине такого, чтобы заинтересовать меня, как поклонника вашего творчества? И что вы, как болельщик Тинтина, ждете от фильма о нем, снятого Питером?

СС: Позвольте я сначала отвечу на последний вопрос. Если все получится, Питер будет снимать сиквел, так что мне уже не терпится поработать с ним в качестве продюсера, так же, как он работает сейчас со мной на этой картине. Питер поддерживает меня в каждом творческом решении с самого начала и вплоть до этого самого момента. Этот фильм я делаю для вас всех. Некоторые фильмы я снимал только для себя, иногда я так делаю, если тема для меня является очень личной, и я не могу представить себя просто зрителем. Я бы очень многого в себе лишился, если бы смог притвориться зрителем. А есть другие жанровые картины, которые я, наоборот, должен снимать именно так, чтобы сидеть рядом со зрителем в зале и смотреть кино. «Тинтин» — как раз такой фильм.


— Вы оба — поклонники киноработ друг друга. Что нового вы узнали друг о друге, как о кинематографистах, когда начали работать вместе?

ПД: Помня об огромном портфолио Стивена, состоящем из великолепных фильмов, которые повлияли на всех нас, я думал, что он возьмет штурвал в свои руки. Мне казалось, что мы будем снимать фильм так, как этого хочет он, и с нетерпением ждал этого. Но, к моему удивлению — в хорошем смысле, конечно, — Стивен пришел на съемки так, как будто вообще раньше никогда не бывал на площадке. Он буквально как ребенок — опять же, в хорошем смысле, — его переполнял совершенно детский восторг, который вместе с его энтузиазмом передался и мне. Это было неожиданно, но весьма вдохновляюще.

СС: Меня удивили терпеливость и вдумчивость Питера. Он не позволял ничему привести себя в замешательство, не проявлял нерешительности. Он решает любые проблемы. Любит смотреть на них с разных углов, а потом методически подыскивать лучший способ разобраться с ними. И он прав. Я, например, на съемках всегда перевозбужден. У меня тысяча идей в голове, и я себя не контролирую. И, в конце концов, уже в монтажной я начинаю вырезать многое из того, что снял. Если бы я был больше похож на Питера, то сумел бы спасти много отснятого материала, а ненужного (того, что снял, а потом все равно вырезал) было бы меньше. Питер очень хорошо умеет видеть ситуацию в целом и находить наиболее целесообразный подход к тому или иному образу или эмоциональному моменту. Так что, в каком-то смысле мы были двумя медвежатниками, пытающимися взломать загадочный код и понять совместно, как сделать этот фильм. А однажды я просто осознал, что мы оба вроде ученых в лаборатории, которые пытаются вместе сделать что-то важное. Без эгоизма, без конкуренции. Мы оба занимались одним делом. Два лютых фаната «Тинтина» пытались сделать этот фильм таким, каким он мог бы вам всем понравиться.

ПД: Да, мы должны были решить проблему — как адаптировать комиксы, которые мы со Стивеном любим невесть сколько лет, и при этом сделать это правильно. И это, безусловно, была проблема, ведь существует миллион способов сделать это плохо, а надо сделать одним способом сразу и хорошо. Это мы и пытались решить. Было очень интересно.

— Кстати, а как решались спорные ситуации на съемочной площадке?

Энди Серкис, Питер Джексон, Гад Эльмалек, Стивен Спилберг, Кэтлин Кеннеди и Джейми Белл на фотоколле в Париже

СС: Могу привести немало подобных примеров, когда мне казалось, что дело верное, но ничего не выходило, но я никогда не принимал таких решений в самый разгар съемок, когда отступать было уже некуда. Когда я признавал поражение и говорил, что, да, мол, не сработает, то и фильм я уже не снимал.

ПД: Я считаю, что в процессе съемок ты постоянно обнаруживаешь такое, что изначально не мог представить себе чем-то, что способно сработать. Когда я начинаю фильм, я в каком-то смысле закрываю глаза, сажусь где-нибудь, где потише, и представляю себе ленту уже снятой. Представляю движение камеры, даже музыку: пусть и не зная мелодии, но я могу вообразить, какой она должна быть. Но уже в процессе ты постоянно открываешь что-то новое. Актеры, которые у тебя снимаются, начинают делать то, о чем ты и не думал никогда. Художники, оператор показывает все так, как ты и представить не мог. Всегда есть развитие, всегда есть новизна. С «Тинтином» процесс был еще более стимулирующим, поскольку он начинался с очень грубой предварительной визуализации, то есть, с простейшей анимации, на которую потом слой за слоем накладывалось то, что и сделало эту картину такой, как она есть. И несмотря на то, что на дорогу от самого начала к текущему моменту у нас со Стивеном ушло лет пять или шесть, эти годы были весьма динамичными, ведь буквально каждую неделю мы видели что-то новое, видели новые версии кадров, которые мы, вроде, и видели уже, но они на глазах оживали, и мы говорили: «Боже мой!»... Это здорово, очень здорово.


Все новости