(продолжение)

28.11.2009 17:56

Итак, город Королёв, кафе «Караван» (оно же — «Шахерезада»), и съёмочная группа фильма «На игре». Снимается всё та же сцена драки, только теперь ещё с участием Лены (Агния Дитковските). На столике у гримёров стоит всё тот же стаканчик с кофе, только сегодня его сторожат в шесть глаз, и уже не говорят «Кофе не пить, это мы актёров поливать будем», а просто прячут под стол, как только к их столику направляется хоть кто-то. Доверия нет никому. Даже режиссёрам и продюсеру. От них кофе прячут особенно тщательно.
На хайтековской бандуре всё так же сидит оператор Юрий Литвинов, а Лёша Бардуков репетирует свой последний удар, вследствие чего один из хулиганов должен упасть в фонтанчик «писающая палка». Падать, разумеется, будет каскадёр. Потому что ни один актёр в такую погоду и время года не согласится упасть спиной в холодную воду, будучи одетым в тёплый свитер. Я б ещё плюхнулась туда. Рублей за триста-триста пятьдесят. Но не в свитере. В трусах бы шлёпнулась. Но на хулигана и каскадёра я не похожа, и никто мне не предложил эту роль.
В общем, удар отрепетирован, камеры готовы, операторы и актёры ждут сигнала, и Максим Малинин его даёт: «Камеры! Мотор! Плэйбек! Начали!» По команде «Начали» Бардуков изящно пинает хулигана в свитере, и тот, взмахнув руками, падает спиной в фонтан. И лежит. Камеры снимают, на площадке стоит тишина. Секунды тянутся долго, мокрый хулиган за это время успел слегка посинеть, и тут раздаётся чей-то тихий голос: «Кто-нибудь сегодня «Стоп» скажет?»
— СТОП! — закричали одновременно Санаев, Малинин, и кто-то ещё. – Снято!
Тут все аплодируют, аплодируют. Кончили аплодировать. (с)
— А чо? — из фонтана вылезает насквозь промокший каскадёр, и снимает мокрые кроссовки. — Я б ещё мог полежать.
— Эх, хорошо лёг! — ликует под потолком Юра Литвинов. — Как в ванну!

Это не то, что вы подумали. Это оператор Владислав Гурчин и постановщик трюков Валерий Деркач за работой

Мокрого каскадёра ведут в подсобку (он же туалет) переодеваться, а режиссёры начинают готовиться к следующему эпизоду: Лена убегает от хулиганов и прячется в туалете (он же подсобка). Пока режиссёры о чём-то спорят (в такие моменты я стараюсь не стоять у них за спиной — могут сильно и громко отругать), можно пойти покрутиться возле гримёров. Там всегда происходит что-то интересное. Сейчас там сидит, читающий книгу, продюсер Саша Бондарев, которому гримёры что-то рисуют на руке с помощью розового клея.
— А чо это вы тут делаете? — оригинальностью вопросов я никогда не отличалась. — А чо это вы тут рисуете?
— Шрам, — коротко ответил Саша, не отрываясь от книги.
Присмотревшись, я узнала в фолианте книгу Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», которую я же и принесла на площадку с целью получить у Павла автограф. Видимо, уже не получу. Саша вцепился в неё всерьёз.
— Какой шрам? — я пододвинулась ближе.
Гримёр Наташа, выдавливая из маленького тюбика какую-то грязно-розовую субстанцию, рисовала на Сашиной руке, как мне показалось, колесо от телеги. Клей, на глазах засыхая, превращался в имитацию то ли шрама, то ли ожога, то ли какого-то клейма.
— Санаев попросил, — откликнулась на мои вопросы Наташа. — Мы щас на море едем, пиратов снимать. И Санаев нам дал задание: выяснить, какие делают в тюрьме татуировки наркодилерам.
— Выяснили?
— Даже очень. У нас уже есть четыре варианта… Юлька побежала звонить каким-то своим знакомым — узнавать подробнее, а вот ещё Агния сюда идёт. Наверное, тоже щас подскажет.

Шутки

И Наташа не ошиблась. К столику подошла Агния Дитковските, и сказала:
— Мне только что позвонили, и сказали, что в тюрьме наркоторговцам делают кельтские узоры.
— Ну, здрасьте, — Саша оторвался от книги. — Это у нас половина планеты, получается, отсидевшие наркоманы. Не надо нам узоров, сами нарисуем.
Агния пожала плечами, и убежала сниматься, а я опять упала на уши Наталье:
— А почему колесо?
— Это не колесо, — сосредоточенно рисуя колесо, ответила гримёрша. — Это змея в кольцо свернулась. Щас ещё паука внутри нарисуем. Самые наркоманские татуировки. То, что надо.
— А почему розовые?!
Дай Бог здоровья всем, кто меня терпит возле себя больше одной минуты…
— Потому что это не татуировка! Это клеймо! У нас все пираты будут с такими.
Я приняла активное участие в создании клейма, и, когда заметила, что Саша потихоньку общипывает с руки застывший клей — тоже отодрала изрядный кусок, чем вывела из себя Наташу окончательно:
— Ну вот что ты делаешь? Ну вот кто тебя звал сюда, а? — Наташа расстроилась. — Вот это отрывать не надо! Мы другое отрывали!
Смутившись, я попыталась приклеить оторванную болячку на место, но потерпела неудачу, и переключила свои силы богатырские на то, чтобы отнять у Саши свою книгу. Развязалась локальная микро-потасовка, которая быстро оборвалась, когда над головой загремел голос Малинина:
— Тишина на площадке! Если я щас услышу хоть слово — я клянусь, я добавлю ещё один лишний час к смене! Ясно?!
Нам сразу всё стало ясно, и я замолчала, косо поглядывая на Сашу и свою книжку.
— Я добавлю ещё час к смене… — Зловеще повторил в микрофон Малинин, и очень недобро посмотрел в сторону рассказчика из соседней ниши. — А оплачивать этот час будет тот… (Тут голос второго режиссёра стал особенно громким и особенно недобрым) … тот, кто ЩАС НЕ ЗАТКНЁТСЯ!!!
На площадке воцарилась мёртвая тишина.
— Павел Владимирович, — голос Малинина стал менее маньячным, — мы готовы отыграть сцену без репетиции. Так сказать, на таланте. Можно?
— На таланте, говорите… — Тихо спросил сам себя Санаев, и взял в руки микрофон:
— Репетиция! Все на исходные!
Дополнительного часа не было. Может, Малинин просто всех хотел напугать, а может, и потому, что целый час на площадке стояла гнетущая тишина. В любом случае, на бабки в этот день никто не попал.

Комментирует Павел Санаев

В двух словах, почему наша «Шахерезада» стала «Караваном»… Значит, в книге Чубарьяна было кафе «Шахерезада», соответственно и в сценарии тоже было кафе «Шахерезада», кафе, в котором Максим впервые применяет свой дар, столкнувшись с хулиганами. Когда мы искали кафе, то нашли кафе под названием «Караван». И так в итоге его и сняли. То есть, кафе называется «Караван», но мы его по инерции продолжали называть «Шахерезада».

Шутки кончились

Напомню, что смысл этой сцены был в том, что к Максиму и к его девушке пристали хулиганы, и Максим в первый раз проявляет свои приобретенные способности, неожиданно для себя раскидав этих хулиганов приемами из игр. И это та самая сцена, с которой началась моя работа над этим фильмом. Потому что когда мне позвонил Алексей Рязанцев, чтобы рассказать об этом фильме, то он в первую очередь рассказал именно про эту сцену. Это самый первый бой Максима, поэтому в этой сцене он еще сам не осознал до конца, что же это у него за способности такие. Потом еще будут два других более интересных боя: один с парнем, который был тренером по кикбоксингу, а другой с охранниками на базе, когда Максим там дерется, ну как настоящий Бонд или Борн… В общем, дает шороху. А в «Караване» это была первая разминка.

Павел Санаев спешит вмешаться

А с рисованием этого шрама была вот какая история. Во второй части фильма был очень большой блок (практически одна из основных сцен), который должен был происходить на море. Потому что наша история большая, и нужно было менять место действия, чтобы не толкаться всё время на каких-то заводах, ангарах, заброшенных пустырях и т.д. Поэтому нужно было как-то вывести это всё на простор, и в связи с этим была придумана некая история, которая происходит на море, на корабле, где везут оставшийся тираж этих дисков. И этот блок переписывался, наверное, раз пять, потому что вначале, в первом варианте сценария, там был и гидросамолет, и высадка на парашютах… В общем, богато было. Гидросамолет полетел первым при сокращении сметы. Потом эту историю переписали по-другому, но выяснилось, что всё равно это много, потому что нам сразу сказали, что максимум, сколько мы сможем снимать на корабле, это десять дней. А та сцена, которая была расписана в сценарии, она тянула дней на двадцать. Но нам сразу было сказано: «Ребят, десять дней и всё, и больше у вас не будет». Забегая вперед, скажу, что в итоге у нас получилось пять дней, потому что когда мы приехали снимать, выяснилось, что нет ни одного корабля, поскольку все они ушли в море и так и не вернулись из-за шторма. Один-единственный корабль, не тот, с которым мы договаривались изначально, а другой, все-таки как-то успел прорваться, и на нем мы в итоге и работали. Работали как раз эти самые пять дней, поскольку через пять дней он уходил в очередной рейс. И поэтому часть сцен была переписана в ночь. То есть, изначально они были дневными, но мы сделали их ночными, чтобы просто успеть снять всё за более долгую смену. И вот в тот момент, когда мы снимали «Караван», как раз решалось, что же там у нас на море будет происходить, какой у нас будет корабль и т.д.

С точностью до миллиметра

И что касается клейма, то его носителем был, конечно, никакой ни пират, а некий контрабандист, хорват, Дарио Шимич, роль которого исполнил Сергей Газаров. И этот контрабандист занимается ни такими уж непонятными вещами: он перевозит ценный металл из Украины через Турцию и дальше. То есть, это обычный такой контрабандный бизнес. И этого человека нанимает наш герой Покровский (роль Михаила Горевого), который случайно получил в руки эти диски… Нанимает, чтобы вывести этот тираж дисков за рубеж. Соответственно, наши ребята при помощи технических возможностей конторы вычисляют местоположения корабля и захватывают его, чтобы заполучить эти диски. И поскольку этот Дарио Шимич появлялся ненадолго, то хотелось придумать ему какую-то историю, какую-то черту, фишку, которая была бы у него отличительной. И придумали, что он в молодости хотел сорвать большой куш, переправив партию наркотиков, попался пиратам, которые ограбили его судно, отобрали товар, а он с тех пор выплачивает своим заказчикам долг за этот потерянный товар. И поэтому у него на правой руке клеймо должника (змея, свернувшаяся в кольцо), из-за которого он постоянно носит перчатку без пальцев, которая это клеймо закрывает. И в этот день как раз была проба грима, когда на руке Саше Бондарева пробовали это клеймо, чтобы посмотреть, как оно будет выглядеть. И, кстати сказать, это именно Сашина рука будет во втором фильме крупным планом, потому что мы делали этот грим и сверху надевали перчатку. А если перчатку снять, то легко можно было его испортить. Поэтому, чтобы сэкономить время, мы на съемочной площадке снимали в одном кадре руку Сергея Газарова, когда он снимал перчатку, а уже с клеймом, крупным планом, снимали руку Александра Бондарева. Ну, руки у них похожи, поэтому разницы никто не заметит.

(без подписи)

10 комментариев

Спасибо!

2643

поделиться ссылкой

другие записи Лидия Раевская

Комментарии

Правила хорошего комментатора

Нужно: Главное слово хорошего комментатора — «аргументация». Filmz.ru — авторский ресурс, и согласиться с мнением НК-редакции можно коротким «да», но спорить нужно, объясняя, почему так, а не этак. Не бойтесь дебатов — в споре рождается истина.

Нельзя: Остальные условия легко выполнимы: не используйте мат (в том числе з*пиканный звездочками) и экспрессивные выражения, не переходите на личности и темы, не касающиеся кинематографа, не злоупотребляйте односложными репликами («фильм — супер!») и избегайте спойлеров (раскрытия ключевых сюжетных поворотов фильма). Запрещено использование CAPS LOCK и trasliteracii. Комментарий должен быть самодостаточным и не должен требовать от пользователя перехода на другой сайт для ознакомления с мнением автора в его личном дневнике. Для личной переписки используйте личные сообщения в кабинете пользователя (меню в верхнем правом углу сайта).

За что? Ваш комментарий будет удален, если вы безграмотны, пишете не по-русски, вечно высказываете недовольство всем и вся или используете падонкафский сленг. Для ответа на комментарий нужно нажать кнопку «ответить» под заинтересовавшей вас репликой, а чтобы начать новую ветку обсуждений нажимайте «добавить комментарий». Все новые НК-читатели проходят премодерацию комментариев, которая снимается после 20-30 адекватных реплик. Публикация ссылок на скачивание фильмов карается пожизненным баном без права реабилитации.